и столовой, была длинная грядка, метров триста и шириной в полтора метра – для чудо цветов, которые дико росли в Уссурийской тайге. А половину участка представляла сама тайга, посаженная руками родителей Сергея: сосны, ели, кедры, березы, калина и рябина, пробковые деревья, черешня, абрикосовые деревья и тис. Кусты черной и красной смороды, с огромными, с виноградину, ягодами. Были также лианы аралии маньчжурской с гроздьями черных душистых ягод, которые глушили запах самогона, лимонник, годившийся в чай круглый год и засушенными ягодами и засушенными веточками. Никакие заморские лимоны с ним не сравнятся! Были поляны: земляничная, черемшовая, дикого лука, ландышей, красного мака и… подснежников! Удивительной красоты цветов, которые вылезают из-под снега, когда он еще и не думает таять! Вокруг дома росли фруктовые деревья: ранет, сливы, много сортов груш, присыпные яблони, вишня. Малина росла вдоль забора. На зиму ее нужно было обрезать наполовину и прикапывать землей, хотя взята она была из тайги… По углам дома росли громадные кусты японской сакуры.
От кого такая ограда и злющие собаки, размерами с годовалого медведя? Ни от тигров, которых тогда часто можно было встретить в тайге. Тигры, ведь, никогда, даже голодные, на людей не бросаются и к жилью не подходят. Медведи – их очень много в Уссурийской тайге, могут придти к человеческому жилью за едой. Тогда они опасны, ибо человека задрать и утащить в тайгу в два счета могут. Но – только шатуны, которые почему-то не уснули в берлоге, когда пришла зима. Но и не от них такой забор строился! А от людей! Много тогда было беглых из колоний – а их в округе было две: одна общего режима, а другая – строгого. Если такие люди проникнут в дом – мужиков и детей зарежут сразу, а женщин изнасилуют, и тоже под нож! Но был у жителей Спиридоновке еще один страх, который жил у них в крови. Это страх набегов японцев! В девятнадцатом веке японцы часто нарушали границу с Россией и промышляли набегами на деревни и города. Самураи объединялись в небольшие отряды специально для набегов. После гражданской войны, когда Красная Армия разгромила японских и американских интервентов и белогвардейцев на Дальнем Востоке, набеги прекратились. Вот, где родился Сергей Васильевич!
Маме его было 60 лет, а папе 75, когда Сережа появился на Свет. Баба Люба была его родной сестрой, старше его на 40 лет! Она родилась семимесячной. Но росла быстро, и выросла в огромную бабу! Слово «женщина» – как-то к ней мало подходило! К 18 годам рост у нее был 2 метра 15 сантиметров. Обувь 45-го размера. Голова большая, никакая мужская шапка на нее не налазила. Лицо скорее подошло бы мужчине, и то, словно вырубленное топором из чурки. Она чем-то напоминала лицом Щелкунчика, но очень большого. Особенно сразу при виде ее бросались в глаза лошадиные зубы, которые толстущие губы никак не могли полностью закрыть. Была она физически чрезвычайно сильной. Трехметровое бревно, толщиной в полметра из сырой ели сама поднимала на плечо и несла, как перышко!
