подальше – и помотал головой:
– Нет. Ничего подобного у нас не имеется. А зачем нам стержень с щеточкой? В смысле, шомпол.
Громов досадливо поморщился:
– Ну как же! Алмаз спрятан у этого типа в заднем проходе. И придется хорошенько там пошуровать, чтобы найти достояние республики.
– А! – Сообразив, о чем идет речь, кудрявый блюститель авиационной безопасности воспрянул духом. – Так на этот случай у прапорщика Шелудько резиновые перчатки имеются.
– Вот и воспользуйтесь ими, лично… – бросив взгляд на табличку на столе, Громов добавил: – Старший инспектор АБ Голбан П. С. Надеюсь на ваше усердие. Мы ведь давно к вам присматриваемся.
– Да? – кисло осведомился инспектор. Лицо у него приобрело некрасивый землистый оттенок.
– Да, – заверил его Громов. – Вот и поглядим сегодня, как вы исполняете свой долг.
– Но в мои функции…
– Ваши функции нам известны. И многое другое. – Громов многозначительно выгнул бровь. – Так что действуйте, Голбан П. С. Кстати, клиент уже на подходе.
– А если никакого алмаза там, – инспектор деликатно кашлянул, – не обнаружится?
– Отсутствие результата – тоже результат, – успокоил его Громов. – Ясно?
– Нет. То есть да.
– Вот и прекрасно. Желаю удачи.
С этим напутствием Громов отправился на солнцепек и с удовольствием выкурил там три сигареты подряд. Когда плейбой наконец вывалился из здания аэропорта наружу, где его поджидал автобус с пассажирами, выглядел он растрепанным и ужасно злым. Что и требовалось доказать.
Всю дорогу к самолету Громов боролся с желанием подмигнуть плейбою и показать ему отставленный средний палец, но это было бы уже чересчур. Потеха закончилась. Пора было браться за дело.
Самолет, благополучно оторвавшийся от взлетной полосы и набравший высоту, плыл над сплошным облачным покрывалом, сверкающим на солнце так, что на него было больно смотреть глазам. Иногда в прорехах, похожих на полыньи, мелькала темная поверхность земли, но была она столь далекой, что казалась ненастоящей. Замкнутое пространство самолетного салона превратилось для пассажиров в единственный осязаемый мирок – довольно комфортный, хотя и не слишком надежный.
Громову досталось место возле иллюминатора, и он был рад этому. Когда сидишь между двумя соседями, отвернуться сразу от обоих невозможно, как ни вертись. Громову же было достаточно уткнуться в круглое окошко, чтобы не видеть никого вокруг. Так он теперь и поступил, поглядывая на крыло самолета, оказавшееся перед его глазами, и обдумывая свои ближайшие шаги по прибытии в Сочи.
Московский генерал дал ему правильную ориентировку – единственно возможную в сложившейся ситуации. Итак, город Сочи, где темные ночи и светлые дни. Или беглый Сурин отыщется там, или уже вообще нигде. Нигде и никогда.
Насколько Громов успел уяснить из дела, которое бегло перелистал в управлении, за минувшие две недели в
