великим Мелькартом, примеру коего следовал всю свою жизнь! Жрец, пожелал, чтобы его заложили и оставили одного, не мешая провести последнюю беседу с теми, кого он вызовет к себе в склеп!..»
Иола, взглянула на Сибиллу.
– Они что, заложили его ещё живого? Заложили в склепе живого человека? – проронила она своё удивление, смотря на Сибиллу.
Карталон посмотрел на неё, но не стал отвечать, а продолжил чтение.
– «Его желание закон для нас. Так он воспитывал нас с самого детства. Но, он принял это решение только тогда, когда понял, что болезнь его зашла уже слишком далеко и поразила тело. Эту хворь он подхватил в том злополучном плавании к серым, сырым, туманным землям! – При этом Карталон взглянул на Тифона и тот согласно кивнул, – Болезнь почти отняла у отца голос и он, мог только давать знаки и писать клином. Своё желание он выразил нам в письме кое мы увезём с собой, ибо там есть строки, касающиеся только нас. Но в склепе мы оставляем ещё одно его письмо! Он его писал несколько дней! Слушая прибой и крики птиц, крутящихся над ним. Всё это время мы не отходили от него, зная, что это последние дни, кои мы можем прикоснуться к его руке и поглядеть в его глаза, в коих всё время горело пламя поисков того, что известно только посвящённым в тайны Богов! Он отвечал нам своими взглядами, в коих мы читали любовь и надежду! Надежду того, что мы достигнем точки, в кою мы должны попасть по его завету! Надежду, что мы не дрогнем перед тем, что может встать на нашем пути! Надежду на нашу отвагу и крепость духа! Надежду на крепость наших парусов и снастей! Надежду на наше умение в деле коему он учил нас всю жизнь! Мы не вправе не выполнить того, что он от нас ждёт! Не вправе отказаться от этой дороги! Ветер и шквал, отныне будут напоминанием о нашем отце! Его обращением к нам! А солёная волна, хлестающая наши борта и палубу корабля, её брызги, обмывающие наши лица, мы воспринимаем как слёзы нашего любящего нас отца! Как нам не было больно прощаться с ним – мы не вправе ослушаться Великого Жреца!» – Карталон положил последнюю табличку и сказал, посмотрев на стопку, – Не хватает последней. А может и двух последних? Погодите… Вот продолжение! – он оттёр лезвием низ табличек. – «В серый, печальный, дождливый день, мы совершили, объявленный отцом обряд. На нём присутствовали не все его дети, отправившиеся в путешествия с ним! Но, те кто отплывал с ним из Египта, присутствовали все!» – Карталон при этом изменился в лице – он что-то понял и отметил про себя.
Он взглянул на Тифона и заметил, как тот смахнул с глаз слезу, слушая изложенное в письме.
– «Когда обряд был завершён, мы хотели подойти к отцу, но он едва уловимым жестом не позволил нам этого. Но, он снял с себя браслет Крама и дал знак подойти старшему из нас. Он отдал его ему. После этого, он сделал нам знак удалиться и приняться к запечатыванию склепа. Пока мы делали это, вдруг, совсем неожиданно для нас, изнутри, громко, заговорил
