был намерен добраться до Щегла. Только бы доползти, только бы ухватить негодяя за горло. Но Щегол специально близко не подходил к этому безумному силачу, лишь издалека наносил удары и пытался ногой спихнуть Василий вниз. В конце концов Васька из последних сил подпрыгнул вместе с уцепившимися в него мальчишками, схватил Щегла и вместе с ним рухнул с крыши. Боярский сын придавил своим весом людинского мальчишку и гневно ударил ему по голове кулакам. Но едва он замахнулся для второго удара, как его оттащили в сторону. Среди держащих его Василий узнал Святослава.
– Надо уходить, Вася, твоего отца схватили, – произнёс он.
– Не может быть! – всё ещё в гневе прокричал сын Буслая. Но его глаза сами говорили, что друг прав. Василий видел отступающую в панике толпу, перед которой в рассыпную с криком разбегались куры, гуси, собаки и прочая дворовая живность. Крик же толпы превратился в неразборчивый гул, в котором иногда издавались крики ярости или боли. Лишь немногие ещё сражались против приверженцев нового бога, среди них был и старый боярин Дамир. Возраст играл против него, он уставал, к тому же, он сражался уже без щита, его закрывали другие дружинники, но ряды мятежников редели. И вот Добрыня с силой ударил копьём и проткнул насквозь Дамира. Кто-то вскрикнул, но это был не Дамир, старый боярин мужественно перенёс страшный удар.
– Как ты сказал? – злорадствовал Добрыня, – древлянский недобиток?
И с этими словами поднял умирающего Дамира на копье над собой, чтобы все могли видеть.
– Перун, приношу тебе эту жертву!
И с этими словами швырнул тело Дамира к идолу Перуна. Так было покончено с властью старых богов в Новгороде, отныне там правил другой бог.
Глава 3.
Расправа.
Вскоре соборная площадь в центре Славенского конца Новгорода полностью очистилась от живых людей. Остались здесь лежать только мёртвые, коих, нужно сказать, было не много. В основном мятежники и дружинники отделались ранениями, а многие бунтовщики и просто были побиты и схвачены. И всё же зелёная трава и земля во многом теперь были перепачканы кровью, а у подножия идола Перуна лежало мёртвое тело боярина Дамира. И всё же два человека ещё были на поле боя. Точнее сказать, они пришли сюда после. Оба ещё мальчишки, в знатных одеждах, впрочем, на одном перепачканных и местами порвавшихся. Если бы на пощади ещё остались люди, то многие из них могли бы узнать сына Буслая с его товарищем – Святославом, сыном Бориса. Они что-то искали здесь, и вскоре нашли. Огромная дубина Буслая валялась на земле, прямо в том месте, где его схватили.
– Это точно было здесь? – спрашивал Василий.
– Да, это здесь, – отвечал Святослав, – я помню.
– И что теперь будет с моим отцом?
– Он совершил убийство знатного человека, его будут судить. И существует только одно наказание за убийство дружинника.
Василий
