густыми, как пакля, волосами. Тетка громко разговаривала с кем-то по телефону.
– А стул? – спрашивала она озабоченным тоном. – Не жидкий? То есть как это не знаешь? Вообще нет? Ну ты даешь! А аппетит? Не ест? Ничего не ест? Что, даже «Китикет»? Как, даже «Вискас»?
Надежда негромко кашлянула, чтобы ненавязчиво напомнить о своем существовании. Тетка неприязненно стрельнула в нее глазами, прикрыла трубку рукой и прошипела:
– Подождите! Видите – я разговариваю! Это я не тебе! – проговорила она в трубку. – Да есть тут некоторые, которым очень не терпится! А фарш сырой пробовали давать? Как, даже фарш не ест? А филе тресковое? Ну, тогда уж точно надо ветеринара вызывать! Если тресковое филе не ест, это уж ни в какие ворота!
Выслушав ответ, тетка многословно распрощалась со своей собеседницей, повесила трубку и наконец повернулась к Надежде:
– Ну? – Поскольку Надежда Николаевна несколько замешкалась, тетка повысила голос и весьма ядовито проговорила: – То так спешим, а то так слова сказать не можем!
– Отчего же! Я хотела спросить о мужчине, которого привезли вчера около четырех часов после аварии.
– Фамилия! – рявкнула медсестра.
– Не знаю. – Надежда пожала плечами.
– А чего тогда интересуетесь?
– А вам-то какое дело? – не выдержала Надежда. – Вы обязаны справку дать!
– Обязана… – проворчала тетка, но тем не менее полезла в толстый журнал. – Утра или вечера?
– Что? – переспросила Надежда.
– Поступил в четыре утра или в четыре вечера?
– Вечера, конечно… какие же маршрутки в четыре утра?
– На пенсию пора, – вполголоса пробормотала тетка, листая журнал, – а все мужчинами интересуются!
– Это вы о ком? – ледяным голосом поинтересовалась Надежда.
– Не о вас. – Тетка поняла, что переборщила, и поджала хвост. – Вот он, – она нашла наконец нужную запись, – больной Кулик, вторая хирургия, седьмая палата… только сейчас к нему нельзя. Состояние средней тяжести, постоянного пропуска к нему нету, так что приходите после четырех… А сейчас все равно не пустят.
– Я вещи его принесла. – Надежда Николаевна приподняла пакет с надписью «Севзапмолоко», в котором скрывался от посторонних глаз вишневый кейс Кулика. Кстати, Надежда подумала, что пострадавшему пассажиру удивительно подходит эта пернатая фамилия. Он был такой хрупкий и нездоровый…
– Вещи отдайте на склад, – равнодушно проворчала тетка, снова берясь за телефон.
Обращаться к ней за дополнительными уточнениями было небезопасно, поэтому Надежда спросила о местоположении склада пробегавшего мимо бородатого мужчину в зеленом халате.
– В подвале, – ответил тот, махнув рукой вперед по коридору, и исчез в облаке пыли, как гоночный мотоцикл.
Надежда пошла в указанном направлении.
