принадлежит другому человеку. Кому? Хозяину дома? Как бы заставить Риту вернуться на кухню и опознать убитого? Впрочем, какая разница, кто перед ним. Главное, не Райский, а там пускай разбираются те, кому полагается по должности. Однако все происходящее нравилось ему все меньше и меньше.
Суворов вновь взглянул на голову, соображая, что делать дальше. Потом вернул страшный предмет в кастрюлю, валявшейся тут же тряпкой вытер рукоятку ножа и ручку половника и пошел прочь.
На дворе стояла глубокая ночь. Рядом прокричал филин. Суворов усмехнулся – весьма подходящая декорация для ужастика.
– Эй ты! – крикнул он. – Как там тебя… Маргарита! Куда запропастилась? Иди сюда!
От угла дома отделилась тень и нерешительно двинулась к Суворову.
– Поедем скорее домой, – попросила женщина.
– Как это поедем?! – стараясь говорить как можно строже, произнес Суворов. – В доме совершено преступление, да не какое-нибудь, а тягчайшее. Я вызову милицию, а ты пока карауль… Прибудут органы – разберутся! Мы с тобой – свидетели. А значит, придется дожидаться. Сама же меня сюда затащила…
– Я тебя умоляю, поедем!
– А если нас вычислят? Ты тут неоднократно бывала, да и сейчас оставила отпечатки пальцев, хотя бы вот на дверной ручке. Нынче сыскари ушлые, мигом раскопают. А там… Могут обвинить в соучастии, а то и виновниками изобразить. С них станется! Так что лучше подождать милицию. Коли уж вляпались, не стоит и дальше вести себя по-глупому. Будем ждать.
– Послушай, давай исчезнем. Найдут – не найдут – там видно будет. Если ты увезешь меня отсюда, я все расскажу… что про Юрку знаю. Чем он на самом деле занимался.
– Точно?
– Сыном клянусь… Борькой… Пожалуйста, поехали!
– Ладно, будь по-твоему. Только потом не обижайся и на меня не сваливай, мол, первый побежал. Иди, садись.
Рита бегом бросилась со двора. Суворов помедлил, ему очень хотелось вернуться и обыскать дом по-настоящему. Он чувствовал, место действительно очень интересное, сулящее много неожиданностей. Однако осторожность подсказывала: беги отсюда как можно быстрей. Так он и сделал. Машина почему-то долго не желала заводиться, хотя обычно включалась с пол-оборота ключа. Наконец мотор заработал. Суворов кое-как развернулся и рванул вперед.
Начинало светать, клочья тумана висели над дорогой, и следопыту казалось, вот сейчас из утренней мглы выйдет нечто невыразимо ужасное, и его, Суворова, участь будет предрешена. Странствия и потрясения давали себя знать. Он едва держал голову, поминутно встряхивая ею, гоня наваливающийся сон. Рита и вовсе спала, привалившись к стеклу и не обращая внимания на толчки. Губы ее были полураскрыты, струйка слюны стекала из уголка рта. Она похрапывала и время от времени смешно морщила нос.
Суворов понял, что вот-вот уснет. Он остановил машину, вышел из нее, немного побегал, зачерпнул из придорожной канавы, пахнувшей соляркой, воду и кое-как умылся. Сон на время отступил. Теперь главное – без приключений добраться до кровати, подумал он и вновь
