и созданными в порядке, установленном Федеральным законом, организациями.
Сказанное, безусловно, не означает, что юридическая помощь, оказываемая юристами, не являющимися адвокатами, не может быть качественной, однако она не обладает важным признаком квалифицированности.
Понятие квалифицированная юридическая помощь не раскрывается ни в Конституции РФ, ни в Законе «Об адвокатской деятельности…». Само понятие «квалифицированный» согласно Словарю русского языка происходит от слова «квалификация», что означает степень годности к кому-нибудь виду труда, уровень подготовленности[49]. В этой связи квалифицированную юридическую помощь следует понимать как высококачественную помощь, оказываемую субъектами права, глубокие знания и умения которых проверены и подтверждены особым образом.
В России к таким субъектам относятся исключительно адвокаты, так как только к ним, как правозащитникам, предъявляются особые образовательные и моральные требования, при получении адвокатского статуса которых осуществляется проверка их знаний и умений, необходимых для оказания ими квалифицированной юридической помощи.
Поэтому, с учетом того, что понятие «квалифицированная юридическая помощь» имеет конституционно-правовую основу (ст. 48 Конституции РФ), это понятие в целях однозначного толкования, требует раскрытия в действующем законодательстве, в частности, в ст. 1 Закона «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации».
2.2. Адвокатура и государство
Ранее действующее Положение об адвокатуре РСФСР 1980 года рассматривало адвокатуру как особую форму «правоохранительной» деятельности, с чем, конечно же, нельзя согласиться. Это выражалось в определении и постановке задач советской адвокатуре, где ей отводилась определенная роль в правоохранительной системе и она заключалась в обеспечении подозреваемому, обвиняемому или подсудимому права на защиту, оказании консультационной помощи и представительстве в гражданском судопроизводстве.
В данном Положении об адвокатуре РСФСР в числе задач адвокатуры предусматривалось «содействие осуществлению правосудия», что, безусловно, противоречит самой сущности адвокатуры[50].
Таким образом, адвокатуре отводилась роль «защитника» публичных интересов государства. В частности, несмотря на то, что функции адвоката-защитника, осуществляющего защиту прав и законных интересов подозреваемых и обвиняемых в уголовном судопроизводстве носят односторонний характер, состоящий именно в защите прав и интересов своего подзащитного, на него, вместе с тем, возлагалась обязанность и ответственность за поиск и установление судом истины по делу, с чем нельзя согласиться.
Так, если по УПК РФ (ст. 49) защитник определяется уголовно-процессуальным законодательством как лицо, осуществляющее защиту прав и интересов подозреваемых и
См.:
