это еще шестнадцать раз, пока тарелка не опустела. Затем съела рыбу, встала с полки и подошла к столу.
Надзирательница напряглась. Ее лицо по-прежнему ничего не выражало, но Панина – обостренным звериным чутьем – уловила, что она напряглась.
Лиза взяла кусок хлеба, разломила пополам и одну половинку положила на тарелку. Это правило соблюдалось неукоснительно. Как бы она ни была голодна, на тарелке должно хоть что-то оставаться. Пусть знают, что ей не нужна подачка. В душе человека, насильно лишенного свободы, нет места благодарности за хлеб и кашу.
Панина съела хлеб, запила едва теплым чаем. Он сильно горчил – как осенний воздух в парке, когда асфальт еще сух и чист, а под ногами шуршат пожелтевшие листья.
Лиза улыбнулась и широко открыла рот, показывая, что все съела. Затем поставила посуду в лоток и подвинула на ту, недоступную ей сторону толстого стекла. Надзирательница осторожно приблизилась и забрала миску, чашку и ложку.
Дождавшись, когда она уйдет, Лиза быстро сняла больничную пижаму и легла на кровать. Голова тихонько кружилась, мысли, в отличие от обычных дней, были яркими и теплыми, но – какими-то ускользающими.
Панина вытянулась во весь рост и незаметно для себя уснула.
Широко открытые зеленые глаза неподвижно смотрели в серый, покрытый паутиной и плесенью потолок.
– Проблема заключается в том, уважаемые коллеги, что мы привыкли трактовать слово «маньяк» слишком узко…
Вяземская обвела взглядом аудиторию. Прошло каких-нибудь пятнадцать минут, а она уже полностью завладела вниманием слушателей.
Сначала пропал надоедливый скрип ножек стульев по старому щербатому паркету. Затем стихли покашливания и смешки. Остался только шелест тетрадных страниц – кто-то делал записи, конспектируя ее лекцию.
– Вспомним классическое: «маньяк – это человек, одержимый манией». Одно определение отсылает нас к другому. Хитрая уловка, не правда ли?
Анна выдержала паузу, предоставляя слушателям возможность мысленно с ней согласиться. И тут же – опровергла свои слова.
– Нет, коллеги! Это – не уловка. Это, скорее, похоже на признание собственной беспомощности. Психиатрия не является точной наукой – потому что психическое состояние человека имеет склонность меняться, и зачастую – очень быстро. Это – приспособительная реакция человека на изменение условий обитания. Вспомните, что мы считаем манией? Я выписала из научных пособий два определения мании. Сейчас я их вам прочитаю, а вы, пожалуйста, подумайте, какое из них нам подойдет.
Анна вернулась к лекционной кафедре и взяла заранее заготовленную карточку.
– «Мания – психическое расстройство, характеризующееся повышенным настроением, двигательным возбуждением, ускоренным мышлением, говорливостью», – прочитала она. – Стало быть, коллеги, человека, одержимого данным видом психического расстройства, мы назовем маньяком?
Слушатели
