style="font-size:15px;"> ЛИДИ
Для меня он всегда Ленинград. (Поет.) «Гоурод нат шамно Наевоу, гоурод нэш хи славик боуи-вой»… Я там спросила про вас, а там говорят, что вы совсем не тот, за кого себя выдаете. Вроде как у Пушкина, ревизор-инспектор. Маша Волчицына, например, сказала, что вы сбежали с-под стражи, c’est vrai?[13]
ГОРЕЛИК
Княгиня, вы мне как раз напоминаете эту Машку Волчицыну с Аптекарского острова. Такая же тяжелая рыжая кошка.
ЛИДИ
Пжалста?
ГОРЕЛИК
Мне нравится брать таких кошек под пузо.
ЛИДИ
(почти истерически). Пжалста?
ГОРЕЛИК
Фэймос, рифму на «пжалста»!
ФЭЙМОС
Пожалуйста – жимолость.
ГОРЕЛИК
Вот это уже рифма гиганта.
ЛИДИ
(мужу, в крайнем возбуждении). Ты слышал – ему нравятся тяжелые рыжие кошки! Он любит брать их под пузо!
НАРД
(глуховато). Пжалста?
Наступает очередь Алекса Мамма.
ФЭЙМОС
А это просто один из наших служащих, Алекс Мамм, но из старинного рода фон Молчалиных.
ГОРЕЛИК
Позвольте заметить, что до пятнадцатого века они были Мамчачалины, но потом во время набега хан Мамча угнал один слог, что и дало возможность образовать нынешнюю шикарную фамилию, не имеющую никакого отношения к молчанию.
МАММ
Я не «один из», босс! Я жених вашей дочери!
СОФИ
И то и другое, дурачок, – ты один из женихов.
ГОРЕЛИК
Да, мы уже спотыкались друг о друга в самом начале.
МАММ
В самом начале чего?
ГОРЕЛИК
Да пьесы же, конечно.
МАММ
Какой еще пьесы?
ГОРЕЛИК
Ты хочешь сказать, что принимаешь все это всерьез?
МАММ.
Жизнь для меня – не лицедейство
И не шумиха, не успех.
Пусть вслед мне скажут без лакейства:
Во имя принципов усоп!
СОФИ
(мгновенно бледнеет). Ох! (Краски возвращаются.)
Как два воплощения мужской элегантности приближаются Воронцофф и Олада.
ФЭЙМОС
Перед вами еще два представителя наших знатных родов – граф Воронцов и князь Олада. Не исключаю, что вы с ними, доктор Горелик, успели уже познакомиться. Не исключаю даже, что нашли много общего в жизненных интересах.
ВОРОНЦОФФ
(молча кивает).
ОЛАДА
Имею честь.
ГОРЕЛИК
Это правда?
