знакомое название. В одном месте схема была тщательно замазана свежей белой краской, но, может быть, замазывали трещину? Он не знал.
Тогда он попытался добраться в погибший городок самостоятельно: договорился с частником, но тот, лишь услышав пункт назначения, покачал головой: "Не знаю. Не поеду".
Город словно стерли с лица земли. И не только с лица земли: будто кто-то старался стереть его из памяти.
Пинт ни с чем вернулся в Александрийск. Он бы и сам давно уже забыл, что случилось в ТОМ августе; вычеркнул из памяти, разодрал в клочья пугающие воспоминания, но не мог. Из-за тетради.
С ним всегда была черная тетрадь в кожаном переплете, скрепленном черным кожаным шнурком. Он берег сверток, как зеницу ока. Потому что (пусть не по своей воле) отныне стал КНИЖНИКОМ, и эта тетрадь несла в себе какую-то страшную тайну, которую он должен был сохранить и передать. Какую – Пинт не знал; он боялся развернуть сверток. Боялся заглянуть на голубоватые страницы и увидеть россыпь непонятных значков, похожих на птичьи следы, оставленные на снегу.
Он сильно изменился за последние пять лет. Виски его покрыла седина, которая была бы еще заметнее, будь Пинт брюнетом. Но на фоне светлых рыжеватых волос седина не так бросалась в глаза. Лицо избороздили морщины, и он выглядел значительно старше своих тридцати пяти. Но самое страшное – Пинт больше не чувствовал того огонька, который мерцает в каждой живой душе. Оскар будто выгорел изнутри. Жизнь его остановилась – и вместе с тем она продолжала стремительно лететь. Он и не заметил, как прошли эти пять лет; канули в пустоту. И, сколько он ни пытался вспомнить, чем занимался все это время, чего добился и в чем преуспел, не мог вспомнить ничего. Пустота. Черная пугающая пустота гналась за ним по пятам и пожирала каждый прожитый день. Возможно, это было не так уж и плохо – потому что прошлое его было полно кошмаров.
Он спал, будто умирал: проваливался в забытье до назначенного часа и никогда не видел снов. Ни одного – за все пять лет. И когда две недели назад к нему впервые явился неизвестный рыцарь, Пинт ощутил сильное беспокойство. На следующий день сон повторился. Потом – еще и еще. Тогда он подумал, что это неспроста. Что это – еще один ЗНАК, который он пока не может разгадать. И спросить ему было не у кого: толкователи ЗНАКОВ как-то незаметно повывелись в наше рациональное время.
Неделю назад он даже пробовал сходить к "великому магу и экстрасенсу Демьяну". Рекламное объявление в газете утверждало, что Демьян может все – заглядывать в прошлое и предсказывать будущее, менять карму и снимать порчу, поправлять здоровье и возвращать неверных супругов.
Демьян, толстый мужик с рыжей бородой, напоминавшей ржавую совковую лопату, хитро прищурился, посмотрел на Оскара и выдал, что посетитель страдает от неразделенной любви, что висит на нем сглаз, и красуется на челе венец безбрачия. Он предлагал избавить Пинта от напастей по частям или сразу – оптом, что обошлось бы значительно дешевле. Пинт отказался, но за консультацию все равно пришлось заплатить.
Возвращаясь
