машин на дорогах Москвы немного. Это облегчало задачу и убегающему и догоняющему в равной степени. Одно было плохо – ночью преследователи будут применять оружие не задумываясь. Здесь Валерий явно проигрывал: он должен был и следить за дорогой, и уворачиваться от выстрелов противника, да еще и сам стрелять.
Главная задача – это не дать стрелку, сидящему в "Мерседесе", хорошенько прицелиться. Пуля, выпущенная из "калашникова", обладает огромной мощью. А целая очередь таких пуль, в латунной мягкой оболочке, со стальным сердечником? Прошьет машину – далеко не уедешь. Да и в бензобак могут попасть. А что самое страшное – там ведь Нина.
Топорков смотрел не столько вперед, сколько в зеркало заднего вида. Лишь только в окне "Мерседеса" показывался изящный ствол "калашникова", Валерий резко менял направление движения, закладывал виражи, уходил на встречную полосу и нырял в переулки. Но так долго продолжаться не могло. Все-таки "Джип" он и есть "Джип" – машина с длинноходной подвеской, в поворотах не очень устойчивая. "Мерседес" для такой езды явно предпочтительнее. И Топорков видел, что с каждой минутой расстояние между ними сокращается. Необходимо было что-то делать…
– Валерий, – вдруг раздался спокойный голос Нины. – Вы, наверное, не часто убираетесь в своей машине. Мне не очень удобно лежать на полу – видите ли, у вас тут какая-то ребристая граната. Она давит мне прямо в левый бок.
Да! Топоркова осенило: это та самая граната, которую он всегда держал под сиденьем – на черный день. И как он мог про нее забыть! Хотя конечно: в такой жуткой перестрелке, в которую попал недавно Валерий, патроны и гранаты считать не приходилось. Эжектор безотказного "Глока" выплевывал раскаленные гильзы – одну за другой – а рука уже тянулась за новой обоймой: вот какой это был бой!
Перед глазами Топоркова мгновенно промелькнула вся та схватка, из которой он, как всегда, вышел победителем.
Старые друзья, знакомые еще по службе в войсках спецназа, создали охранную фирму и подрядились охранять территорию Н-ской птицефабрики: дела там творились неладные. Местные бандиты обложили птицефабрику данью: каждый день они требовали десять тысяч яиц и тонну окорочков. Яйца продавали оптом украинским рабочим, строившим дома для "новых русских" в коттеджном городке неподалеку. Новоявленные нувориши прослышали, что добавление яиц в раствор – это секрет древних зодчих, благодаря которому стены получаются прочными и дома могут стоять тысячелетиями – "а на меньшее мы не согласны!" – говорили "новые русские". "Мы не настолько богаты, чтобы покупать дешевые вещи!". Ну, а окорочка продавали в Москве на рынке.
Птицефабрика терпела страшные убытки, и тогда директор сказал начальнику охраны: делайте, что хотите, но так больше продолжаться не может!
Валерий вызвался помочь приятелям. Они разбили эту шушеру в пух и прах! А последний – пахан – заперся в курятнике и продолжал отстреливаться до последнего патрона. Положение было серьезным: нельзя было медлить ни минуты. Обезумевшие от страха
