много позолоты, стекла и электрического света, сплошные ковры под ногами и лаковое дерево по стенам, персонал щеголяет в униформе, похожей на обмундирование английских королевских стрелков начала прошлого века. Ну и гнулся персонал перед постояльцами не менее старательно, чем во всяких там «Рэдиссон Славянских».
Им не наказывали канать под естественность, будто всю жизнь они провели среди роскоши. «Играть ничего не надо, – инструктировал Кацуба, – а то недолго и сфальшивить. Вы те, кто есть на самом деле. Провинциалы из дремучего угла, которым вдруг привалила нежданная халява. А стало быть, вас равно может занести и на вещевой рынок, и в бутик. Вы можете зайти похавать в «Макдоналдс» или в блинную, а можете и в какой-нибудь дороженный ресторан с золотыми вилками. Короче, вы – скоробогачи, вырвавшиеся из тайги в столицу».
Так они и держались. Согласно полученной вводной. Например, увидев в холле напольные часы размером со шкаф, изображающие башню какого-то собора с фигурами зверей, птиц и апостолов, не стали сдерживать восторженного удивления: «Ого, неужто еще и ходят? И че, работает? Фигурки движутся?». Девушки за стойкой портье, прям-таки сочась любезностью, объяснили им, что все функционирует, хоть вещь и старинная, штучной работы, что все фигурки приходят в движение в назначенный час, а именно в полдень и в полночь.
Ну и, как положено провинциалам, войдя в номер, они с Машей поохали, поахали, упали на аэродромных размеров кровать, опробовали ее на мягкость, повключали-повыключали кондиционер, заглянули в туалет, поахали там, выглянули в окно, обсудили вид на сквер, огороженный чугунной ажурной решеткой, где сейчас, по случаю нудного дождика пополам со снегом, было пусто. Квартиркой на ближайшие десять дней оба остались довольны. А чего еще надо, спрашивается?
Остаток дня они провели тихо и скромно: погуляли по центру, посидели в паре-тройке кафе, зашли в киношку, но сеанс до конца не высидели – потянуло в сон: сказывались перелет и четырехчасовая разница в часовых поясах. Даже выпитый в гостиничном баре черный кофе с коньяком не взбодрил. И в номере, едва повалились на навевающую игривые мысли кровать, они уснули, как после пахоты. Да куда там торопиться и наверстывать – у них впереди было целых десять дней…
Полученная от Кацубы инструкция насчет первой половины следующего дня звучала так: «Сходите в какой-нибудь хренов Эрмитаж или там в Русский музей, короче, куда-нибудь, куда все приезжие обязательно таскаются».
Маша выбрала Эрмитаж, кто бы сомневался. Туда и пошли. К двум часам дня они изрядно намяли ноги в музейных залах, поэтому с нескрываемым удовольствием опустились на стулья в кафе «Бестемьян», что на Малой Морской, неподалеку от Невского. А вот касаемо выбора кафе, времени его посещения и некоторых обстоятельств посещения уже никакого самовольства не допускалось, все было регламентировано: да, столик можно было занять какой угодно и заказать без разницы что, но ровно в четырнадцать десять
