Ведь с ним говорить-то надо умеючи.
– Да мы не впервые, давно его знаем, умеем, как говорить, – молвила Таифа.
– Да вы из каких мест будете? – спросил Василий Фадеев.
– Из-за Волги, родной, из Комарова, – ответила Таисея.
– Та-а-ак-с, – протянул Василий Фадеев. – Из-за Волги, из Комарова… Не слыхивал про такой… Это город, что ли, какой, Комаров-от?
– Монастырь старообрядский, – объяснила Таифа.
– Та-а-ак! По-нашему, значит, раскольничий скит? Что ж вы там попи́те, что ли? Ведь у вас, слышь, там девки да бабы за попов служат? – глумился над матерями Василий Фадеев.
Они промолчали, смолк и Фадеев. Немножко погодя зевнул он во весь рот, громогласно прокашлялся и молча стал приглядываться к чему-то на берегу.
– Так как же бы нам, Василий Фадеич, Марка-то Данилыча повидать? – заискивающим голосом спросила Таифа. – Сделайте милость, скажите, дома он или отъехал куда с каравана?
– Этого знать я не могу, – нехотя ответил приказчик и снова зевнул.
– Да на которой барже он проживает? – приставала Таифа.
Промычал что-то под нос себе Василий Фадеев. Матери не расслыхали.
– Что изволили сказать? – переспросила Таифа.
Злобно откинулся от борта Василий Фадеев и злобно крикнул на них:
– Убирайтесь, покамест целы!.. Убирайтесь, говорю вам, не то велю шестами по вашему ботничишку… Искупаетесь тогда у меня!
– Да что это ты, батько, сердитый какой? – возвысила голос Таифа. – Не к тебе приехали, а к хозяину, тебя честью просим.
– Сказано, убирайтесь!.. – во всю мочь закричал Фадеев. – И говорить не хочу с вами, чертовы угодницы!
И плюнул в ботник, а затем быстро прошел в свою казенку.
– Поезжай, паренек, вдоль каравана, авось добьемся толку, – молвила Таифа, и ботник поплыл вниз по реке.
На крайней барже у самой кормы сидел на рогожке плечистый рабочий. Лапоть он плел, а рядом с ним сидел грамотный подросток Софронко, держа стрепанный клочок какой-то книжки. С трудом разбирая слова, читал он вслух про святые места да про Афонскую гору. Разлегшись по палубе, широ́ко раскинувши ноги и подпирая ладонями бороды, с десяток бурлаков жарили спины на солнопеке и прислушивались к чтению Софронки.
– На которой барже Марко Данилыч живет? – спросила Таифа, поравнявшись с ними.
– Ни на коей не живет он, матушка, – положив лапоть, добродушно ответил дядя Архип. – В городу́ проживает, в гостинице.
– Как так? – удивилась Таифа. – Да он доселе кажду ярманку живал в караване.
– Дочку привез, – сказал дядя Архип, – с дочкой, слышь, прибыл. Как же ей здесь проживать с нашим братом бурлаком, в такой грязи да в вонище? Для того и нанял в гостинице хорошу хватеру.
Обрадовались матери. Любили они добрую, нежную Дуню.
– А в какой же гостинице он пристал? – спросила Таифа.
Не сумел дядя Архип
