сказал я. – Не воинствующий, а легкомысленный.
В трапезной я попал в объятия Клеопатры Казимировны, так же, как и я, за эти годы весьма располневшей. Она была в темно-зеленом платье, в фартуке чуть посветлее и в белой наколке.
Лео повесил шашку на крюк у дверей. Мы расположились в углу ничем не покрытого большого, персон на двенадцать, дубового стола. Стулья тоже были дубовые.
Клеопатра Казимировна тут же принесла из расположенной рядом кухни чугунок со щами, а Жанета расставила деревянные плошки и ложки.
– Что будешь пить, квас или компот? – спросила Жанета.
– А что, другого выбора нет? – спросил я настороженно. Зильберович наступил мне на ногу и подмигнул.
– Спиртного не держим, – сухо сказала Жанета.
– А, ну да, – сказал я, – вы, конечно, не держите. Зато я держу.
Я нагнулся за своим чемоданчиком типа «дипломат», в котором лежала купленная еще во франкфуртском аэропорту бутылка немецкой водки «Горбачев».
– В этом доме спиртное вообще не пьют, – остановила меня Жанета.
«О господи!» – подумал я с тоской, но ничего не сказал.
Зильберович толкнул меня коленом. Я его понял и попросил квасу, вкус которого уже слегка подзабыл.
Щи, к моему удивлению, оказались совершенно пресными, и я стал шарить глазами по столу.
– Тебе что-нибудь нужно? – спросила Жанета.
– Да, – сказал я. – Соли, если можно.
– Мы соль не употребляем, потому что у Сим Симыча диабет и бессолевая диета.
– А, да! – сказал я разочарованно. – Я не подумал. А у меня как раз солевая диета.
– Ну да, – добродушно засмеялась Жанета. – У тебя диета солевая и алкогольная.
– Вот именно, – подтвердил я. – И еще табачная.
– Кстати, – заметила Жанета, – у нас в помещениях не курят.
– Это ничего, – успокоил я ее. – Сейчас тепло, я и на улице могу покурить.
После щей дали перловую кашу с молоком, при котором отсутствие соли ощущалось меньше.
Клеопатра Казимировна подробно меня расспрашивала о жизни в Германии, о жене и детях, как мы живем, что делаем. Я объяснил: сын учится в реальшуле, дочка в гимназии, я работаю, жена помогает мне и ездит за покупками.
– Она научилась водить машину? – спросила Клеопатра Казимировна.
Я сказал: нет, не научилась, ездит на велосипеде.
– На велосипеде? – переспросила Жанета. – Но это же неудобно. Платье может задраться или попасть в колесо.
Я заверил ее, что эта опасность моей жене не грозит, потому что она в джинсах ездит.
– В джинсах? – поразилась Жанета. – Ты разрешаешь ей ходить в джинсах?
– Она у меня разрешения не спрашивает, – сказал я. – Но я не вижу в джинсах ничего дурного.
– Неточка у нас стала такая строгая, – заметила Клеопатра Казимировна не то с гордостью, не то извиняясь.
– Да,
