к самой кромке воды, я понял, что меня так смущало: цвет самой воды. Я не силен в химии и вряд ли смогу точно сказать, какие элементы из периодической таблицы были растворены в озере, но вода лилового цвета поражала воображение.
Взгромоздившись на один из больших валунов, лежавших по соседству, я позвонил матери, и мы с ней немного поболтали. Закончив разговор, я подставил лицо теплому майскому солнцу и задремал. Не знаю, сколько времени я провел на валуне, но из дремы меня вывел мужской голос:
– Будьте осторожны, здесь водятся ядовитые змеи!
Вздрогнув от неожиданности, я повернул голову и увидал Мэта, с которым завтракал утром. Он был одет в черную футболку, заправленную в длинные шорты песочного цвета до колен. На ногах у него красовались кеды, а на голове – бейсболка с надписью «Республиканская партия». Рядом с ним стояла Минди и держала в руке леденец на длинной палочке.
Я медленно слез с валуна и спросил:
– Смотрю, вы тоже решили прогуляться?
– Не совсем так, – ответил старик. – Вы любите рыбалку?
– Не особо.
– А жаль, – вздохнул Мэт, – здесь водится отменная форель и карп. Иногда и лосось попадается.
– Простите, сэр, но какая в этом месте может быть рыбалка? Вас не смущает странный цвет воды?
Заложив руки за спину, Мэт ответил:
– Во-первых, я рыбачу в речке, что протекает чуть дальше, а во-вторых – нет, не смущает. Видимо, в озере имеется несколько субстанций, которые создают природный лакмус. Отсюда и цвет. Скажите, Гордон, вы раньше служили в армии?
– Никак нет, сэр, – ответил я. – Не приходилось.
– Плохо, – пробурчал он. – Мужчина обязательно должен отслужить, хотя бы пару лет.
– Зачем? – не понял я.
– Только прошедший армию мужчина может быть защитником мира.
Сказав это, Мэт, не прощаясь, пошел вдоль берега озера. От его слов я немного опешил. Армия, защитник… К чему он все это сказал?
– Что это с ним? – спросил я Минди.
Та пожала плечами:
– Не обращай внимание. У него, кажется, не все в порядке с головой.
– Интересно, – хмыкнул я, – а сам-то он служил в армии?
– Он полковник в отставке.
Мы стояли молча и не знали, как продолжить беседу. По крайней мере, я не имел ни малейшего представления, о чем мне говорить с Минди, полностью поглощенной своим леденцом. Проследив взглядом за белыми облаками, проплывающими по небу, я спросил:
– А ты здесь давно?
– Не очень. Недели три.
– А кто еще живет в гостинице?
Минди, склонив голову набок, ответила:
– Полковник, его жена Молли…
Она скинула с себя тряпичные туфли и вошла в воду по щиколотки. Дождавшись очередной ленивой волны, ударившей по ее ногам, она побрела
