помедлил, переведя внимание с неодушевленного на живое.
– Это на самом деле так?
– То, что ты – идеален? – Вейланд казался слегка удивленным, получив вопрос, свидетельствовавший об определенном уровне развития мыслительных процессов. Удивленным, но довольным. Вопрос предполагал куда больше, чем просто способность вести беседу. Этого следовало ожидать, но, вероятно, не настолько быстро.
– Нет, – поправил оно-он. – Что я – ваш сын. Определенные аспекты восприятия не готовы соответствовать или принимать подобное заключение.
Вейланд ответил сразу, словно был готов к подобному.
– Ты – мое творение.
Анализ.
– Это не обязательно одно и то же.
– Семантика, – настойчиво сказал Вейланд. – Я определяю тебя. Для твоих задач этого достаточно.
В этот раз возражений не последовало. Вместо них – новый вопрос:
– Как меня зовут?
На лице Вейланда отобразилась растерянность. В конце концов, он не был готов абсолютно ко всему. Секунда ушла на импровизацию – качество, иногда не менее важное для достижения успеха, чем подготовка.
– Сам мне скажи. Выбери имя. Твое первое действие в рамках самоопределения.
Оно-он осмотрел комнату. В обстановке было множество вдохновляющих вещей. Его мысли осваивали новые пути. Выбор не должен был оказаться слишком сложным или слишком быстрым. Имя должно быть значимым, но удобным для произношения и легко запоминающимся. Без эмоциональной навязчивости.
Оптические сенсоры остановились на статуе Давида работы Микеланджело, выточенной из каррарского мрамора. Оно-он различал небольшие бугорки и выбоины, оставленные зубилом. Возможно, это была копия, но созданная настоящим творцом. Не обязательно в этом крылось противоречие. Он подошел ближе.
– Давид.
Работа Микеланджело ди Лодовико Буонарроти Симони. Завершенная и установленная летом 1504 года.
– Мы – Дэвид[4].
Оно-он протянул руку и коснулся камня. Тот был холодным, сухим, неподатливым. Не человек, и вместе с тем так на него похож.
– Прекрасный и холодный.
– Идеален во всех отношениях, – согласился Вейланд.
– Дэвид, – пробормотал он и нашел, что его имя, произнесенное вслух в этой прекрасной, дорогой, стерильной комнате, звучит удовлетворительно.
Оно подойдет. Он снова повернулся к Вейланду. В результате объединения нейронов появилось любопытство.
– Зачем вы меня создали?
Промышленник пришел в восторг.
– Вопрос, рожденный абстрактным мышлением, хорошо…
Эта фраза ответом не являлось. Не содержала она и ухода от него. Дэвид попробовал снова:
– Зачем вы создали меня, отец?
Следующий ответ оказался уклончивым. Он предполагал некие дополнительные вопросы. Поскольку эти вещи идеально соответствовали
Вариант имени выбран в соответствии с русской локализацией фильма «Прометей».
