можно свалить на тебя. Ты знаешь, что у нас, когда арестовывают человека, стараются навесить на него все статьи, которые только возможно? Потом снимают, адвокаты стараются. Но все равно остается – если ты сидел в СИЗО, пока шло следствие, – что-то тянет на тот срок, который ты провел за решеткой. И выпускают тебя в зале суда. Потому что нельзя признать, что тебя продержали неправильно – тогда ведь тебе надо выплачивать крупную компенсацию. Денег у государства, естественно, нет. На это нет. А человек зря провел в заключении год, два, а то и больше. Они выкинуты из жизни! А человек-то был невиновен. Про то, как избивают в милиции, хотя бы слышала? Или в газетах читала? Слава богу, теперь про это пишут в открытую. А ты – девочка красивая. Догадываешься, что тебя ждет? Бить, наверное, не будут. Пожалеют. Придется по-другому отрабатывать. Подумай, киска.
Я была уверена, что Саша сгущает краски. А он тем временем продолжал гневную речь в адрес правоохранительных органов. Как я догадывалась, он всегда был на другой стороне баррикад. Как и мой папа – пришло мне в голову.
В конце концов я пришла к выводу, что и Саша, и отец правы. Кто поверит, что я не знала о готовящемся взрыве? Почему ушла с почти незнакомым мужчиной за пятнадцать минут до того, как клуб взлетел в воздух?
С другой стороны… Пошла бы я в клуб, зная, что на тот вечер запланирован взрыв? Ведь это ж надо быть полной идиоткой. А если раньше сработает? И ведь клуб принадлежит моему отцу, в его строительство и оборудование были вбуханы немалые деньги. Так зачем? Вообще зачем было его взрывать?!
Но объяснять все это кому-либо… Хотелось, чтобы меня никто не трогал. И вариант, предлагаемый Сашей, казался наиболее подходящим, чтобы достичь этой цели.
Я встретила знакомого, который мне давно нравился. Я выпила, хотелось приключений. Мне предложили продолжить вечер в милой компании, я согласилась. Мне просто повезло.
Я кивнула Саше. Он встал.
– Поехали к тебе, – сказал, направляясь в прихожую.
Я попросила Сашу проехать мимо клуба, вернее, того, что от него осталось. Вначале он не хотел этого делать, но я настаивала. Я должна была убедиться. Я должна была побывать на месте.
– Но ведь там сейчас, наверное, много зевак! – выдала я последний аргумент. – Мы не привлечем внимания! И будет странно, если я не появлюсь, узнав про взрыв!
Саша махнул рукой и все-таки повез меня к «Сфинксу».
Машин на подъездах в самом деле было много, но оцепление сняли, как сообщили нам вездесущие пенсионеры, снующие по округе и рассказывающие всем желающим о происшествии.
Саша столкнулся с несколькими знакомыми (далеко не пенсионного возраста), обменялся с ними парой фраз, но не задерживался. Мужчины бросали на меня косые взгляды, но кто я такая, не уточняли. К моей великой радости, я никого из знакомых не увидела. Но живые цветы на обломках камней… На глаза снова навернулись слезы.
Мы подошли к тому, что когда-то было клубом…
К счастью, он стоял на набережной, и главная дверь открывалась в сторону
