доказательства… Как я это сделаю – другой вопрос.
Итак, чего я все-таки хочу? И что я намерена делать дальше?
Я однозначно не могу вернуться в институт. Там я для всех – прокаженная. Не знаю, будут ли в меня плевать, но исключать этого не следует. По крайней мере, общаться никто не станет. Это мне ясно показали на похоронах подруг. То есть путь туда заказан.
Перевестись в другой вуз? Но ведь слухами земля полнится… Дойдет и туда… То есть с учебой я закончила.
Пойти работать? Пожалуй. Но куда? Что я умею делать? Два с половиной года проучилась на экономиста. Английский. Компьютер. Что-то можно найти. Но приходить с улицы? Я с детства была научена папой, что в наше время все решают связи. И деньги. Сейчас в фирму скорее возьмут своего знакомого (или знакомого знакомых, за которого кто-то поручится), пусть и не обладающего нужной специальностью, чем человека с улицы с как раз требуемой квалификацией. Везде криминал – в большей или меньшей степени, поэтому и берут своих. Зачем посвящать чужих в дела? Это я, конечно, про те места, где хорошо платят. Но я же не пойду вахтером на триста рублей?
А значит, мне нужна помощь отца. Чтобы он помог мне хотя бы в этом. Но отец…
Не обмолвился со мной ни одним словом после памятной встречи у Саши дома. Я даже не знаю его новый номер телефона. Конечно, есть сотовый. Я надеюсь, что его хотя бы он не поменял?
Но хочу ли я слышать отца? Хочу ли я его еще когда-либо видеть?
Нет, сказала я себе. Я должна попытаться обойтись без его помощи. Я должна научиться жить одна. И рассчитывать только на себя. Больше не будет никого, кто станет решать за меня мои проблемы и давать советы.
А для начала… надо посмотреть, сколько у меня денег.
Я провела ревизию. Отец всегда был щедр и считал, что у меня должно быть достаточно на карманные расходы.
Я нашла тысячу и стодолларовую купюру. В холодильнике уже не осталось продуктов: я так ни разу не сходила в магазин. Это нужно сделать сегодня. И наконец убрать квартиру. Как раз отвлекусь немного от грустных мыслей.
Я вышла из дома, потратила практически все российские деньги, потом занялась уборкой. Провозилась до вечера, но привела квартиру в божеский вид. В вещах матери нашла около четырех тысяч российских рублей. Взяла. Опять рыдала, глядя на висящие в шкафу ее платья, вдыхая запах ее духов. Шкатулку с ее драгоценностями переставила к себе в комнату. Я с детства помнила ее кольца, вот эту брошь – рубинового жучка, с которым мне всегда хотелось поиграть. Как я поняла, мама все сняла с себя перед тем, как наглотаться таблеток.
А я ведь виновата и в ее смерти… Если бы мы с Сашей приехали чуть раньше. Если бы я не осталась у него ночевать… Ее можно было бы спасти…
А Саша мне так больше ни разу не позвонил. Ему я тоже оказалась не нужна.
Я никому не нужна. Господи, за что мне такое наказание?
Вечером, когда я ужинала бутербродами с колбасой, в двери повернулся ключ и щелкнул замок. Я выскочила в коридор.
В
