устраиваемых отцом, на презентациях, еще кое-где… Раньше никто не подозревал о моем существовании, теперь же Анну можно спокойно изолировать.
Я молчала. Что они собираются сделать с этой неизвестной мне Аней? Пусть стервой, пусть первостатейной сучкой, но тем не менее? Я не могла стать соучастницей убийства (а этот вариант исключать было нельзя) и заявила об этом прямо.
– Ваши нравственные принципы похвальны, Лера, – заявила Инесса. – Но вы зря волнуетесь. Мы отправим Аню в клинику. Она психически неуравновешенна. Я – медсестра по образованию и работала в психиатрической лечебнице. Аня нездорова. И ей можно помочь. Пока можно. Пока еще она не совершила какого-нибудь преступления. Пока не вляпалась в историю, из которой ее не сможет вытянуть даже отец.
Василий Иванович опять молча кивнул.
– Уже есть договоренность с врачами. Через полгода она станет абсолютно нормальным человеком. Может, потребуется лишь месяца три-четыре. Мы не хотим, чтобы кто-то знал, где будет находиться Аня. Я понимаю, что вы можете не поверить нам на слово. Если вы захотите, мы отвезем вас в клинику, когда Аня будет уже там. В любом случае вам, наверное, следует посмотреть на нее в жизни. У нас имеются видеозаписи, чтобы вы изучили, как ходит Аня, как вообще двигается… Возможно, вам нужно будет поговорить с ней, но только после того, как на нее наденут смирительную рубашку. Это я образно. Мы поместим ее в частную, очень дорогую клинику, которая совсем не напоминает больницу. Уверяю вас, все это делается в ее интересах.
Василий Иванович опять затараторил, объясняя, что Аня – его любимая дочь и только она может родить ему наследника. Именно поэтому он решил привести ее в норму – а после того, как девушка немного остепенится, Чапай найдет ей хорошего мужа и получит желанного внука. Я не спрашивала, что мешает его сыновьям осчастливить отца.
– Подумайте, что вы хотели бы получить в благодарность от нас, Лера, – сказала мне в конце беседы Инесса. – Квартиру? Все-таки джип? Какую-то крупную сумму в валюте? Оплату каждого – как бы это выразиться? – задания отдельно? Чтобы в каждом конкретном случае оговаривалась сумма в зависимости от… вида работы?
Я выбрала последний вариант. Отказ был исключен. Мне совсем непрозрачно намекнули на то, что, если не захочу помочь им добровольно, меня заставят. У меня есть сын. Рисковать ребенком я не могла. Он у меня один и, скорее всего, так и останется единственным.
– Все будет хорошо, Лера, – в первый раз за время нашей беседы улыбнулась Инесса. – У вас получится. И мы с вами сработаемся. Не бойтесь: мы вас не обидим. Мы щедро вознаграждаем тех, кто нам верен. («А что вы делаете с теми, кто неверен?» – вертелось у меня на языке, но я предпочла смолчать.) Придется, конечно, немного порепетировать… Вы не совсем такая, как Аня. Вернее, совсем не такая. Вы – ангел по сравнению с этим чертенком.
Инесса приготовила мне пачку фотографий, несколько видеокассет, очень удивилась, узнав, что у меня нет видеомагнитофона
