в этом нет нужды, поскольку под «точкой зрения» мы понимаем здесь не какого-то рода персональную оценку, подчиняющуюся индивидуальным идиосинкразиям, но определенный «способ понимания реальности», и если бы выше мы использовали эту жесткую формулировку, не возникло бы такого впечатления субъективизма.
Но проблема все еще состоит в том, чтобы определить, можно ли определить науку как форму исследования, объектами которого являются эти точки зрения, и ответ на этот вопрос инстинктивно (и правильно) оказывается отрицательным, поскольку то, чем ограничивает свой интерес любая конкретная наука, – это определенные аспекты, или черты, реальности (мы будем называть их атрибутами), которые можно обнаруживать (или не обнаруживать) в отдельных «вещах». Точка зрения и состоит в этом ограниченном интересе; и, следовательно, объекты науки складываются из этих атрибутов реальности, представляющих интерес для науки. Задача, следовательно, состоит в том, чтобы понять, как некоторая эмпирическая наука может выделить в любой «вещи» атрибуты реальности, которые ее интересуют? Другими словами, каким образом некоторая наука практически определяет присутствие положенных ей атрибутов (тех, которые ее интересуют), т. е. говорит о них способом, отличным и от простого повседневного знания и от псевдонауки?
Первым шагом к ответу на этот вопрос может быть замечание, что каждую науку можно охарактеризовать тем, что она предлагает и защищает некоторую систему высказываний. Мы не утверждаем, что наука есть только это, и мы готовы рассматривать науку как еще многое другое – такое, как социальное явление, включающее множество персональных, социальных и исторически обусловленных выборов (commitments). И все-таки не подлежит сомнению, что один из основных результатов этой деятельности – порождение организованной совокупности высказываний, имеющей целью выявить содержание знаний, приобретенных в ходе этой деятельности[100]. Более того, мы уже подчеркивали, что каждая наука характеризуется тем, что ее высказывания релятивизируются, так что каждая наука становится системой релятивизированных высказываний. Здесь мы добавим, что каждая наука на самом деле стремится быть не просто системой высказываний (statements), но более конкретно – системой пропозиций (propositions)[101] (или пропозициональных функций), причем каждая из этих пропозиций стремится быть истинной либо сама по себе, либо после некоторой соответствующей обработки[102].
С учетом этих замечаний наша проблема теряет всякий психологический привкус (который казался связанным с концепцией точек зрения как определяющих научные объекты) и допускает – по крайней мере на начальном этапе – внутрилингвистическое рассмотрение (т. е. рассмотрение, касающееся высказываний и возможных условий их истинности). В результате первой нашей заботой будет следующая: как можем мы решить, относится ли некоторое высказывание к данной науке? Самым легким путем к ответу
Этим очень общим тезисом мы не подписываемся автоматически ни под тем, что было названо «высказывательным взглядом (statement view)» на научные теории, ни под тезисом, что наука просто выражает знания. Как мы увидим позднее, эти доктрины отчасти верны, однако не покрывают всех аспектов даже когнитивной стороны науки. Мы также оставляем на данном этапе без рассмотрения разного рода высказывания, входящие в науку (уравнения, гипотезы, законы и т. п.). В главе 10 мы уделим должное внимание тем аспектам науки, которые не сводимы к формированию системы высказываний и которые даже серьезным образом определяют путь возникновения этой системы.
В переводах на русский язык англоязычных работ по логике, в которых не употребляется термин «statement», «proposition» часто переводится как «высказывание»; в данном случае приходится употреблять несколько вычурный термин «пропозиция». –
Это утверждение не пользуется общей поддержкой в современной философии науки. Однако мы чувствуем себя вправе высказать его здесь, поскольку в данный момент мы оставляем открытым вопрос о том, какой должна быть интенция истинных научных предложений. Для наших нынешних целей достаточно признать, что не существует таких наук, целью которых не было бы отличать допустимые предложения от недопустимых. Цель создать организованную систему допустимых высказываний – та самая, о которой мы здесь говорим, – получение истинных предложений. Более полное обсуждение проблемы научной истинности будет дано ниже, особенно в гл. 8.
