и переоделся в неё. Вероятно, для маскировки – морская форма была бы уж очень приметна на улице, а лишний раз засвечиваться было ни к чему.
Как он натянул на себя моё барахло, ума не приложу – плечи-то у него были ого какие широкие. Уже через минуту одежонка моя пошла по швам, сначала именно на плечах, а потом и по всем остальным сшитым местам.
Переодевшись, моряк извлёк содержимое моего кошелька и отправился во всё тот же черновский магазин. Затарившись ещё тремя бутылками водки и соответствующим количеством разного съестного, он вернулся, вновь расположился в беседке и продолжил пиршество.
Когда во второй половине дня я проснулся, Гудимов сидел у моего изголовья и внимательно смотрел на меня.
– Как самочувствие? – спросил он с едва заметной ухмылкой.
– Не очень.
У меня действительно было прескверное состояние и души, и тела. Кроме давешней выпивки, должно быть, продолжали сказываться и побои, полученные мною, и нервное потрясение от пережитого на лесной поляне и до него.
– Вот, похмелитесь, – сказал моряк, поведя глазами вбок от себя.
На прикроватной тумбочке меня дожидались полстакана водки и внушительных размеров ломоть хлеба с колбасой, сыром и сливочным маслом.
Я был небольшой любитель спиртного, но мне действительно надо было как-то встряхнуться, поэтому я поднялся с постели и выпил предложенное. Как ни странно, у меня пробудилось желание поесть, и я принялся за бутерброд.
– Так, говорите, люди Клеща достанут везде, где бы вы ни были?!
– Скорее всего, так, везде, – ответил я, продолжая поглощать закуску.
– А что если нам действовать на опережение? – со значением сказал Гудимов, прострелив меня холодным немигающим взглядом.
– Как это – на опережение? – переспросил я.
– А так. Они захотят достать нас, но мы будем действовать оперативней и застанем их врасплох. Точнее, мы займёмся одним лишь Клещом. После того как мы с ним разделаемся, его подручным будет не до преследования каких-то двух типов, не представляющих собой ничего особо опасного и значительного.
У меня кусок остановился в глотке. Я стал догадываться, куда он клонит.
– Я не могу участвовать в этом, – сказал я, еле выговаривая слова. Во рту мгновенно пересохло, язык перестал ворочаться. – Я не готов к подобному, и вообще…
– Зато я готов, – ответил Гудимов. Он запалил, наверное, уже сто первую сигарету за этот день и пустил к углу потолка длинную трёхметровую струю дыма. – Меня они тоже теперь постараются достать, так что… Если только их не нейтрализовать вовремя. Ваше участие в предстоящем деле будет незначительным. Обезглавим банду, и она сама рассыплется.
– Ничего она не рассыплется, – мне кое-что было известно о суровых порядках в преступной группировке, подмявшей под себя город, и как там мстили за своих. – На смену Клещу придут его не менее жестокие сподвижники, и они так и будут преследовать нас, только с
