сполз на пол кабины, укрываясь за ненадёжной спинкой сиденья.
От нервного напряжения взмокли грудь и шея и спеклось во рту; ожидание более точных выстрелов становилось невыносимым. Вот сейчас, вот…
И действительно, довольно скоро две пули одна за другой прошили заднее и лобовое стёкла; отверстия, паутина трещин, ещё попадания, и стёкла посыпались множеством тупых фрагментов. В лицо ударил холод встречного ветра.
Сразу же вслед за этим были пробиты оба левых колеса. Машину резко потянуло в сторону, мы выскочили с просёлка на молодые посевы кукурузы и едва не опрокинулись. Мне удалось повернуть на дорогу, но руль стал таким тяжёлым и непослушным, что удерживать его едва хватало сил.
Однако опасность подстёгивала, я продолжал давить на газ, и машина двигалась вперёд.
Слава Высшей силе, мы достигли лесополосы, уже некоторое время видневшейся впереди, пересекли её и, заглушив мотор, остановились за деревьями.
– Вот, возьмите, – чётко, почти ультимативно сказал Гудимов, протягивая мне один из пистолетов, имевшихся в его распоряжении. – Укройтесь здесь где-нибудь и побахайте по этим воякам, отвлеките их на себя. Только больното не высовывайтесь, не подставляйтесь под пули.
Я понял, что у него созрел какой-то план.
– А вы?
– А я попробую обойти их с фланга.
Гудимов выскользнул из машины и бегом припустил вдоль тыльного края лесополосы.
Преследователи же, расположившись метрах в двухстах от посадок, открыли шквальный автоматный огонь по предполагаемому месту нашего нахождения, достаточно хорошо освещённому автомобильными фарами.
В основном пули проходили в стороне, но иногда посвистывало прямо надо мной, и тогда я слышал, как сбивало листву и с характерным чавканьем постукивало по стволам деревьев.
Распластавшись на земле, я ползком пробрался между рядами берёзовых насаждений и притаился за одним из крайних к кукурузному полю наиболее крупных стволов. Когда пальба из глубины поля в какой-то мере стихла, я высунулся из-за дерева и трижды выстрелил в направлении светящихся фар.
В ответ ночь взорвалась новым ураганом автоматного огня. Коротенькие точечные сверкания замелькали как возле авто, так и на некотором расстоянии по обе стороны от них. Теперь неприятель точно знал, где противная позиция, и пули свистели тут и там, нередко обдавая мою голову смертельным холодком.
Берёзовый ствол передо мной несколько раз принял на себя прямые попадания, и я отчётливо слышал их погибельные щелчки. Но едва только стрельба пошла на убыль, я снова трижды нажал на спусковой крючок. Первые две пули ушли одна за другой, а третья – с некоторым отставанием по времени.
И тут в расположении противника пошла какая-то сумятица. Начавшийся огневой удар сменился беспорядочными автоматными очередями и одиночными пистолетными выстрелами. До меня донеслись ужасная матерная брань и отчаянные крики, перемежаемые душераздирающими стонами,
