в том, что ковбой твердо вознамерился помешать шерифу довести до печального конца традиционное развлечение и жизни его участников. Уж слишком интересные вещи вертелись вокруг этого малахольного Иннокентия. Правда, в одиночку выскакивать на площадь верхом на боевой корове, расшвыривая праздных зевак и паля во все стороны, было как-то… слишком самоубийственно. Даже для опытного в самоубийственных предприятиях Джона Даблю Смита. Поэтому ковбой, столько лет охотившийся на разнообразную нечисть, повел себя максимально неожиданно. Он произвел обряд призыва. Для этого потребовались сущие пустяки: котел, мел, свечи, пара флаконов желчи жаждущей любви старой девственницы, бутылочка крови и мозговой жидкости тоскующего по жизни гуля, слюнная железа банкира и – для остроты – щепотка соли. Ладно, щучу, конечно. Соль не требовалась – только прах первого депутата Дикого Запада. Все это, естественно, легко можно было найти в ближайшей аптекарской лавке. Ах да, еще нужна была вещь, дорогая как можно более жадному человеку. Тут долго думать не надо было. Надо было быстренько вломиться в дом к шерифу, пока его нет. Что Джон и сделал, нагло сперев счастливую монетку главного хапуги. Один безмозглый охранник, правда, хотел помешать ковбою, и даже незаметно подобрался ему за спину, но каким-то чудесным образом запнулся о половник и размозжил свою гнилую голову. Так что сам собой решился вопрос с жидкостями гуля.
Когда пентаграмма и зелье были готовы (вот Стэн удивится, зайдя в пыточную, точнее, на кухню), Джон обмакнул монетку в злобно воняющую жидкость. Благоухание живо передалось несчастливому талисману. Место начертания шестиконечной звезды уже не имело значения. С этого момента все пустынные жабы на тридцать предательских километров вокруг должны были постепенно стягиваться на запах жадности, исходящий от серебряника…
Итак, воздух огласился воем, который приближался со всех сторон. Вдруг кто-то бросил к ногам Большого Стэна маленький блестящий предмет. Доллар упал на мостовую, звеня и подпрыгивая. Старый пастор, оказавшийся ближе всех к шерифу, принюхался и презрительно бросил:
«жабы!». Стэн, предчувствуя, что скоро все пойдет наперекосяк, болезненно застонал, как испорченная шарманка. Найти бы умника, кто все это устроил, да времени нет…
Слышали ли вы, как воют жабы? Пустынные жабы. Их даже чистой нечистью (простите за каламбур) не назовешь. Так, гибриды паршивые. Порождены не каким-то конкретным страхом, а общим ощущением неуверенности, опасности, а главное вины. Они похожи на ожившие клубы пыли, незатейливо украшенные несколькими зубастыми челюстями и клыкастыми лапами. Словно их придумал ленивый второсортный фантаст. Количество конечностей у жаб всегда разное, единственное, что точно присутствует у всех – ненасытный пустой желудок. Который вполне может на время наполниться случайным поганцем, чувствующим, что заслуживает этого. Особенно вкусными, впрочем, жабы считают жадюг. Поодиночке пустынные жабы слабы, но против стаи не выстоять почти никому.
Вой все громче. До жителей вдруг начало доходить, что воскресное представление набирает брутальности, и вместо того,
