и на Роксанну начинало действовать это остановившееся время, этот ужас, разделенный в летаргии. Она присоединилась к другим «плакальщикам» и тоже играла роль в этом ремейке средневековой мистерии. Вообще-то она никак не могла поверить в реальность этой сцены; это была иллюзия, фикция, и это вскоре подтвердится, думала она, когда ребенок поднимет голову и улыбнется статистам вокруг. Тишину разорвал крик. Одна из женщин упала. Жуткие чары рухнули; молодой человек пощупал шею мальчика и обернулся к остальным: ребенок мертв. Гвозди вытащили, и снова мозг Роксанны отказался видеть в этом что-либо иное, кроме оригинальной театральной версии снятия с креста. Но когда ребенка положили на землю и она увидела его, лежащего в своих одежках уличного мальчишки, в брюках «Найк», слишком широких для его тонких ножек, в стареньких кроссовках с дырявыми подметками, к горлу подкатила тошнота, она отошла, и ее вырвало на ступеньки утренними хлопьями. Потом она попросила сигарету у какого-то мужчины, который закуривал на другой стороне площади, и выкурила ее до фильтра, вдыхая каждую затяжку так, будто курила в последний раз в жизни; возможно, в конце концов, так оно и было.
Вернувшись в квартиру, она застала там сидевшую на диване мадам Поэлар. Длинные седые волосы, которые она всегда стягивала в узел на затылке, были рассыпаны по плечам; Стелла медленно расчесывала их щеткой, а старая дама тараторила без умолку. «Вернись, мой Кару, – говорила она, игриво хихикая, – иди к бабуле…» Это было уж слишком, эта бесплотная Офелия расселась в ее гостиной, а маленький робот наводил ей красоту! Роксанна терпеть не могла старуху Поэлар; эта маленькая мерзавка, вся сморщенная от преклонных лет, была, однако, полна злобной энергии. Однажды она выплеснула кипяток из своего окна на Мехди, когда он ждал, чтобы Роксанна бросила ему ключи. Она схватила старуху за руку и подняла ее; в нос шибануло мощным запахом немытого тела и мочи. Мадам Поэлар взвизгнула, точно хищная птица: прядь ее волос зацепилась за щетку, которую держала Стелла. В садистском порыве Роксанна дернула сильнее, и прядь частично осталась в щетке. Стелла наблюдала за матерью, как ученый за движениями лабораторной мыши в клетке. Роксанна бесцеремонно выволокла старуху на лестницу и водворила в ее квартиру.
– Я не желаю больше видеть вас у себя, ясно? Если вам кто-то нужен, позовите вашего дурака сына, а меня оставьте в покое!
Старая карга смотрела на Роксанну со злобной ухмылкой, словно говоря: «Я еще вернусь. Кричи сколько хочешь, а я вернусь!» Роксанна подумала, не позвонить ли самой ее сыну теперь, когда у старухи съехала крыша… Юбер был лицемером и подхалимом, и Роксанна подозревала, что он завязан с сектой Всадников. Он работал в Министерстве внутренних дел, перебирал бумажки, жил один на другом конце города и мать навещал редко. Она сняла трубку допотопного стационарного телефона, но тотчас повесила. Там будет видно. Однако ей больше не представилось случая позаботиться о судьбе мадам Поэлар. За нее это сделали
