отправились в чертоги Одина, а предатели живут и дышат, – сказал Харальд.
Посланцы Бифлинди не поняли, кого он имел в виду, – конунга, ярла Рандвера или двух капитанов, которые, по словам Бифлинди, продались Рандверу.
– Вы говорите, что конунг не нарушил клятву верности, которую мы ему принесли. Однако эта клятва лишила меня двух кораблей и множества воинов.
Несмотря на сомнение, что ему удастся покинуть Скуденесхавн живым, посланник Бифлинди был достаточно умен, чтобы признать правоту Харальда, и с мрачным видом кивнул.
– Конунг готов заплатить за вашу верность… и мужество, которое вы вчера показали, – сказал он, кивнув в сторону моря. – Вы получите рог серебра за каждого погибшего воина, и два корабля, принадлежащих конунгу.
Харальд пропустил бороду между большим и указательным пальцами и посмотрел на посланника, как ястреб на мышь.
– Более того, он отправил серебро предателю Рандверу, – продолжал тот, – чтобы выкупить тела ваших людей. Конунг приглашает вас в Авальдснес, чтобы вы могли получить вергельд, услышать из его уст, что он дарит вам корабли, и забрать ваших погибших героев, чтобы вы могли вернуть их родным и оказать им почести, которые они заслужили.
Его слова обрадовали некоторых из собравшихся на берегу вдов, и они перестали поносить посланника, который продолжал:
– Вы также снова принесете друг другу клятвы верности, чтобы между вами не осталось непонимания. А затем составите план, как покончить с ярлом Рандвером. Предателя нужно убить до того, как он сумел развить свой успех.
– Это мерзко пахнет, – сказал воин по имени Асбьёрн.
Он не участвовал в сражении накануне, потому что из-за какой-то болезни его правая рука превратилась в клешню. И, хотя неплохо сражался левой, он не мог держать щит и потому был бесполезен для «стены щитов».
– Я считаю, что им нужно перерезать глотки и бросить их в море.
Посланники конунга Горма переглянулись и одновременно положили руки на рукояти мечей, потому что, хотя они и были вооружены, в Скуденесхавне хватило бы людей, чтобы прикончить их без малейших проблем. Однако лучшие воины деревни, заслужившие серебро своего ярла подвигами, погибли. Такие, как Слагфид и Стирбьёрн, Торальд и Хаки, были мертвы, и это знание висело на шее Харальда, точно мельничный жернов.
– Убей их, Харальд, – сказал Асбьёрн.
– Попридержи язык, Асбьёрн, – рявкнул ярл и одновременно бросил взгляд на Сорли, требуя, чтобы тот держал себя в руках.
Что еще мог он сделать, как не повиноваться и отправиться к конунгу согласно приказу?
– Мы придем за нашими мертвыми товарищами, – сказал Харальд. – Завтра, чтобы похоронить их или предать огню, прежде чем они начали вонять. Что же до рога, чтобы отмерять вергельд, я прихвачу свой собственный, так что вашему конунгу следует позаботиться о том, чтобы серебра хватило.
Посланник никак не отреагировал на
