нехай их, абрикосы энти. Их полно ишо, хватит нам. Верусь, ходи, подсоби мне управиться.
– Щас въеду хворостиной ей, шоб знала, как добром раскидываться! – бушевала бабка.
– Нехай, маманя, опосля. У гусей с утями ишо не управились, как бы те от жары не откинулись. Мотай на баз, Верка, дай им воды быстро. А потом я с тобой погутарю, – прибавил отец нарочито суровым тоном.
Вера с благодарностью посмотрела в спокойные серые глаза отца. Она знала, что никакого разговора не будет, отец это говорит перед тещей просто для отвода глаз.
– Тьфу ты! Последыш, – качая головой, бросила ей вслед бабка.
Верка и правда росла сорванцом, но родители, имея еще двоих детей, завертевшиеся в своем огромном хозяйстве, младшей дочери уделяли мало внимания. Разве что бабка любила потаскать Верку за косы или выпороть хворостиной в целях воспитания.
Последышем называли ее в семье. Мать родила ее почти в сорок, что по тем временам было очень поздно. Девочка была предоставлена самой себе с раннего возраста. В большом селе ей было привольно расти, она бегала с мальчишками, воровала черешню в соседских дворах, хотя в их огромном саду было все, чего душа пожелает.
Сестра Мария, которая была старше Веры на десять лет, уехала учиться в город пятнадцатилетней, и Вера ее почти не знала. Маша приезжала навестить семью время от времени, но большая разница в возрасте не давала сестрам сблизиться по-настоящему. Другое дело был брат Мишка. Несмотря на то, что между ними было пять лет разницы, он всегда позволял ей быть в компании его друзей, играть с ними в войнушку или казаки-разбойники.
Вера очень любила брата. Миша был единственным, кто не смеялся над ее мечтой стать актрисой. Он защищал ее от бабкиной хворостины и от мамкиной ругани. И от более серьезных опасностей защищал ее брат…
Как-то была она в хлеву, давала скотине воды, когда внезапно кто-то набросился на нее сзади, повалив на пол и закрывая ей рот противной потной рукой. Вне себя от ужаса, она почувствовала другую руку, шарящую у нее под юбкой и пытавшуюся стянуть с нее трусики. Чужая рука заглушала Верины крики. Неистово извиваясь, Вере наконец-то удалось освободиться от рук, крепко державших ее.
Повернувшись, она увидела двоюродного брата Юрку. Четырнадцатилетний Юрка просипел:
– Не ори ты так, дура…
Внезапно какая-то сила бросила его в угол. Это был Миша. Вера, рыдая, через слезы пыталась что-то сказать брату.
– Иди в хату, Верк, я с ним поговорю.
После этого Мишкиного разговора Юрка никогда больше не приходил к ним и обходил Веру за версту.
Но однажды страшная беда все-таки приключилась с Верой.
Стоял солнечный день бабьего лета, когда Вера, стараясь не попасться на глаза бабке, вышмыгнула из калитки, чтобы пойти на пруд с одноклассниками. Щелкая семечки и оживленно обсуждая школьных учителей, группа девчонок и ребят шла по сельской улице. Бык появился неожиданно. Черный, с огромными рогами и кольцом в носу, он смотрел на застывших подростков.
