style="font-size:15px;"> – Спасибо, – повторила Вита, только чтобы проявить элементарную вежливость.
– Рано благодарить, – отмахнулся Филимон. – Сперва нужно спуститься, а это не так просто.
Это действительно оказалось непросто.
Филимон спускался по стене шаг за шагом, перебирался с одного каменного выступа на другой и ей помогал сделать то же самое.
Несколько мучительных минут, и вот наконец Вита почувствовала под ногами твердую землю.
Кто бы мог подумать, что стоять на ровной каменной плите – такое наслаждение! Какое же счастье: наконец она на земле, под открытым небом, а не под сырыми каменными сводами. Не нужно больше карабкаться по стенам, не нужно брести, спотыкаясь, по мрачному подземелью… Да, надолго она запомнит эту экскурсию!
– Спасибо. – Вита тепло, как могла, посмотрела на своего спасителя. – Если бы не ты, не знаю, что бы со мной было.
Она и сама не заметила, как вырвалось это «ты». Но это прозвучало уместно и даже естественно, и Филимон ответил ей тем же:
– А все-таки как ты туда попала?
– Ой, я зашла в другой двор, поднялась в башню, потом спустилась и попала в подземелье. Потом долго по нему блуждала, пока не оказалась возле этого окошка…
– А выйти обратно тем же путем, каким вошла, не получилось?
Вита хотела было рассказать Филимону, как кто-то запер дверь башни, когда она была внутри, но что-то ее остановило. Сейчас не захотелось говорить об этом.
Филимон, видно, что-то почувствовал и не стал настаивать. В кои-то веки проявил деликатность.
Он потоптался на месте и сказал, глядя в пол:
– Знаешь, я должен тебе сказать… понимаешь… это насчет вчерашнего…
Вита подумала, что сейчас он захочет кое-что прояснить, обсудить с ней все, что случилось с ними. Ведь каким-то образом они оказались в одной квартире, и его знакомая не появилась, как и ее приятель, то есть ситуация сходная.
– Ну так что?
– Извини, что я так себя вел! – выпалил он. – Сам не знаю, что на меня нашло, обычно я с женщинами вежлив. Не подумай, что я такой законченный хам.
«Это он про то, как меня толкнул», – поняла Вита.
– И все? – удивилась она.
– Все, – твердо ответил он, – и хватит об этом.
Так, значит, обсуждать свою личную жизнь он с ней не намерен. Что ж, Вите и самой этого не хочется.
– Все так все. – Она пожала плечами и пошла вперед по тропинке, не оглядываясь.
– Слушай, а можно тебя попросить об одной вещи? – сказал он ей вслед.
– После того, что ты для меня сделал, – о чем угодно!
Произнеся эти слова, Вита прикусила язык: кто его знает, о чем он попросит?
Однако Филимон не попросил ничего невозможного. Его просьба оказалась скромной.
– Пожалуйста, не называй меня Филимоном! Я ужасно не люблю свое имя… ну,
