с перемены времени. При белых одесситы жили по старому – царскому, а мы ввели свое – среднеевропейское – два часа разницы. И первое, что Утесов мне показал, чтобы я улыбнулся, оказалось объявление на дверях соседней парикмахерской. Там было написано следующее: «Наше дело работает с девяти утра до шести вечера по-ихнему»!
Прошло несколько дней. Я посетил театр, где тогда играли Лена и Лёдя: она – на первых ролях, он – на второстепенных. Об одном из спектаклей этого коллектива в местной газете было написано:
«Среди исполнителей выделялась Елена Ленская – актриса высокого класса. Поддерживали ведущих актеров Слуцкий, Марчалин, Осипов, Утесов и др.». Потом я всю жизнь дразнил Лёдю, называя его «Утесов и др.»!
Но в тот вечер произошло знаменательное событие: Лёдя впервые выступил самостоятельно. Он спел небольшую песню. Первый ее куплет я запомнил. Лёдя впоследствии часто повторял его мне.
Куплет этот звучал примерно так:
У мене – лицо типаж,
Шо мне стаж
и монтаж —
безделушки!
Попаду я на экран —
крупный план —
в любой роман,
чем я не Пушкин?
Пусть они попробуют, поищут,
Ведь такой, как я, —
Один на тыщу!
У мене – лицо типаж,
Шо мне стаж и монтаж —
чистый блаж!
Дальше я не помню…
После этого вечера Утесову улыбнулось счастье: его артистические способности оценил новый директор и почти удвоил Лёде заработную плату.
Лена советовала мужу истратить первую получку на угощение руководства театра и двух-трех ведущих актеров. И в одном из маленьких ресторанов, расположенных за городом, Лёдей был устроен ужин, на котором посчастливилось побывать и мне.
Гости засиделись до утра и разъехались на извозчиках, а у нас с Лёдей на конный транспорт денег уже не было. И вот пришел желанный первый трамвай. Мы влезли на заднюю площадку, уплатили за проезд и стали делиться впечатлениями о ночной встрече. Примерно на восьмой станции к нам присоединилась молоденькая работница. Она с интересом смотрела на красавца в канотье – Лёдю и на меня – одетого в военную форму.
В это время к девушке подошел кондуктор, чтобы получить за проезд. Она сунула руку в карман своего фартука, побледнела и прошептала:
– Ой! А иде же мой кошелек?!
– Ты эти штучки брось! – отреагировал кондуктор. – Давай, плати! Не то сдам тебя кому следует!
И тут Лёдя, достав последние гроши, царственным жестом протянул их кондуктору.
Дом в Треугольном переулке, где родился Леонид Утесов
– Вот это другое дело! Скажи «спасибо» этому фраеру! – пробурчал кондуктор, отрывая билет и отдавая его девушке.
Мы остались на задней площадке втроем. И тогда девушка, посмотрев на Лёдю, сказала:
– Спасибо, конечно! Но уж если вы такой порядочный… так отдайте кошелек тоже…
Вывез
