А эти олухи требуют подписи, или пароль от самой Варвары.
Даша не успела перерезать веревку. Фред отшвырнул ее, и поймал ладонью кулак Потемкина.
3
Даша перерезала веревку, развязала глаза Потемкину, и вынула кляп изо рта. Они бежали в лес.
– Лучше бежим, – сказала она, – здесь бесполезно искать справедливости.
– Ну, мы им здорово дали, – сказал радостно Браун. И добавил: – Надеюсь, мне заплатят все сполна.
– Разумеется.
Когда Браун ударил еще раз рассвирепевшего Фрю, тот отлетел прямо к огню. И даже чуть не свалился в самое пламя. Он сильно обжог себе руку, а также жопу. Сначала Фреди залез в большую бочку с водой. Потом, как ни в чем не бывало, как будто никого, кроме него и Агафьи здесь не было, лег на широкую лавку, на которой он не только здесь завтракал, обедал, полдничал и ужинал, а также пил чай на ночь, но и пытал присылаемый сюда лудей. Некоторых бил, некоторых трахал. Предварительно Фрю разделся до гола, и попросил Агафью, помазать его мазью с медом.
Левша убежал в Поселок звать на помощь, а Оглобля сидел в углу недалеко от помоста, и раскачивался из стороны в сторону, держась за голову.
Он подошел к Брауну, когда тот был еще привязан к столбу за одну ногу, и сказал:
– Разреши, я сниму повязку с твоего лица. И знаешь зачем? Чтобы ты запомнил мое, и рассказал потом на Том Свете, чтобы они меня как можно дольше не ждали? – И добавил: – Юберзецен зицен зах?
– Это, что, по-татарски? – спросил Браун. Но про себя, разумеется, так как кляп все еще был на месте, у него во рту.
А вот теперь Оглобля снял с киллера платок, закрывавший глаза, и вынул кляп. Правда, с трудом. Фрю очень глубоко зашпаклевал его в пасть Потемкина.
– Каковы будут ваши первые слова после долгой разлуки с родной речью? – обнажив белые крепкие зубы, спросил Огл.
– Посмотрел?
– Да, – еще больше растянул губы в улыбке Огл. И хотел уже двинуть кулаком в глаз киллеру, но Браун успел первым. Он ударил лбом.
Оглобля закрылся руками и отступил. Подошла Даша, повернула Оглоблю, и провела бросок через себя, встав на колени, когда мужичина уже был натянут на ее спину, как шкура убитого врага. Это была сцена почти из жизни индейцев Майя.
– Ну, а иначе эту Оглоблю не согнешь, – сказала она. Парень улетел с помоста, ударился спиной, а потом и головой прямо в угол.
На ночь они устроились в шалаше, который построил из ветвей деревьев Браун.
– Проходи.
– Куда?
– Туда.
– Там не мало места?
– Тебе хватит.
– А ты?
– Я с тобой. Если ты, конечно, не против.
– Ты так говоришь, как будто я без сомнения должна быть за.
– Так естественно, я тебя спас, и теперь надеюсь расплатиться.
– Ты слишком меркантилен. Все деньги, да деньги. Более того, я согласна, но только без денег.
