начинает понимать, что был, действительно, ранен, а теперь излечился.
– Умный народ.
– Не такой умный, как кажется. Ведь это складывалось веками. А потом родится какой-нибудь Ньютон, обожрется яблок, и чтобы как-то оправдаться, захватывает себе все сделанные до него наработки. Так что Бык – это общечеловеческое достижение. Как и Законы Ньютона.
– И мы должны его испытать, – резюмировала Даша. – Мне кажется, я бы лучше полетела на парусной птице с утеса над морем.
– Я бы даже над пропастью, – сказала Со. И добавила: – не могу поверить, что они так бесчеловечески относятся к людям.
И действительно, все оказалось значительно проще, чем они думали. С одной стороны, проще, а так-то конструкция была довольно сложной.
Софию уложили на помост, задрали платье, а сверху по конструкции на нее забрался большой черный бык. Так-то, без конструкции, его тяжести никто бы не мог вынести.
Вот это произошло в их первую поездку. А теперь они ехали отомстить за все нанесенные им здесь оскорбления.
А чтобы никто не знал, решили нанять киллера. Одного, но способного справиться, если не со всем поселением, то хотя бы перебить часть. И обязательно:
– Атамана, Варвару, Сикорского и Голиафа.
3
Никто не нашел Дашу и Софию, а Голиаф нашел. Он сел под деревом и запел своим пискливым голосом песню про двух девушек, которых он очень любит, но не знает, где их найти. Но однажды ему очен-но повезло. Он сидел под высоким деревом и мечтал. И мечты сказали ему:
– Далекое бывает очень близко. – Так близко, что не всякий может его увидеть.
Срублю-ка я это большое дерево, и посмотрю, кто там живет. Что за диковинные птицы.
И он начал методично рубить дерево саблей.
В конце концов, девушки не выдержали, и закричали из-за ветвей:
– Окей, окей, мы спускаемся!
– Кажется, птицы разговаривают, – сказал Голиаф и осмотрелся по сторонам.
– Он притворяется, или не понимает, что мы здесь? – спросила Даша.
– Скорее всего, он заметил нас, а сейчас, скорее всего, пугает, – ответила София.
– Значит, он не срубит дерево до конца, и мы не упадем?
– Скорее всего.
– Мы высоко сидим, мне страшно.
– Мне тоже. – И они закричали:
– Хватит, хватит, – мы сдаемся.
Но Голиаф как будто не слышал, и продолжал рубить.
– Ты, глухой циклоп, прекрати рубить, сломаешь саблю.
Бесполезно.
Он прорубил дерево уже на одну треть. Скоро оно должно было повалиться. Голиаф перестал только после слов Софии:
– Закончи стучать по дереву, больван!
– Смотри, подействовало, – сказала Даша.
Они начали спускаться, а Со приговаривала:
– Молодес, молодес, больван.
Едва они ступили
