и впиваясь ногтями в ладони. Удовлетворенно хмыкнув, он перевел взгляд на торговца и подал ему знак. Оказывается, ребенка отдавали даром, только вождь отказался от ненужной обузы. Выдохнув с облегчением, я поняла, как ждала ответа. На мгновение закрыв глаза, пыталась успокоиться.
– Запомни свои слова хорошенько, принцесса. Мне ничего не стоит придушить слабого мальчонку, как котенка кагибала. Ты ведь не хочешь, чтобы это произошло по твоей вине?
С ненавистью посмотрела в кровавые глаза эрлеванца.
– Не забуду! – пообещала я.
Довольная усмешка тронула губы Зихаба.
– Вот и отлично. К каждой женщине можно найти подход, и она согласна будет выполнить все приказания хозяина. Мне нравится твоя гордыня, принцесса, и для меня наступит наисладчайший момент, когда она начнет корчиться передо мной на коленях. Ты сама придешь в мою постель, и, кто знает, может мне понравятся твои ласки, и я останусь доволен.
Я с силой стиснула зубы.
– Ты забываешь, вождь, кто стоит перед тобой. Я обещала выйти на арену, как воительница, и пусть на мне тряпки рабыни, но сделать меня своей наложницей ты никогда не посмеешь.
В налившиеся кровью глаза эрлеванца было страшно смотреть, но я не отвела взгляд. Несколько раз обмотав руку цепью, он резко притянул меня к себе.
– Ты – моя рабыня! – прорычал он со злобой, приподнимая в оскале верхнюю губу. – Если я прикажу испортить плетьми нежную кожу на твоей спине, никто и пальцем не пошевелит, чтобы остановить меня. Вижу, ты не до конца осознала свое положение.
Он провел свободной рукой по моему обнаженному плечу, сдавливая его, впиваясь пальцами с такой силой, что, наверно, останутся темные отпечатки. Потом вдруг почти ласково провел тыльной стороной ладони по щеке, спустился вниз по шее.
– Тебе не нравится та дорогая одежда, что я заказал для тебя? – еще более угрожающим голосом произнес он.
Неожиданно он рванул легкую ткань голубого платья, разрывая его на мне с каким-то маниакальным удовольствием. Я охнула, в один миг оказавшись раздетой. На моих бедрах остались две кружевные полоски алого цвета, едва прикрывавшие мое женское естество. То чувство унижения, что я испытала на глазах толпы, на глазах харата, мне не забыть никогда. Меня просто трясло от дикого стыда, от такого грубого обхождения, от бессилия и позора.
Дрожащими руками пыталась закрыть грудь, при том, что лицо мое было сокрыто под красным платком, но резкий рывок цепей не позволил. От боли прикусила губу, но тихий стон все равно не сдержала. Невольно стала искать поддержку, бросая ищущие взгляды по сторонам, но видела в глазах только необузданную похоть, слышала вокруг себя издевательский смех, чувствовала обезличенное равнодушие толпы вперемешку с любопытством. Господин наказывал свою рабыню. Такое зрелище не каждый день
