веков в центре города заменяются точно такими же, только свежими, а тюменский офис «ЛУКойла», например, – уменьшенная копия московского, только без нефтяной качалки перед входом. Даже цирк тут, как и в Москве, стоит на Цветном бульваре. При всем этом Тюмень кажется гораздо более удобной для жизни, чем Москва, потому что соразмерна человеку. Здесь работают далеко не самые выдающиеся архитекторы, но вот градостроители тут хорошие и удачно вписывают в существующие улицы даже самые скучные сооружения. В жилые районы с деревянными домами с красивыми резными ставнями и наличниками аккуратно вставлены девятиэтажки – по одной-две на небольшой аккуратный квартал (не в каждый) и такой высоты, что они не кажутся высокими. В центре же на углах оставляют старинные особняки, а за ними – новостройки в пять-шесть этажей; или окружают старинный угловой дом полукругом – и то, и то смотрится органично. На улицах очень чисто – и потому что их хорошо убирают, и потому что урны часты как нигде. Правда, воздух в центре города трудный: чадят старые, списанные из Европы автобусы (на них надписи: «Частный» или «Личный») и тяжёлые грузовики со строительными грузами и строительной пылью.
Памятники в Тюмени прекрасны. Стоит человек в высоких сапогах и свитере, он держит пальцами висящую за спиной куртку – простой человек, душа нараспашку, а ведь был большой начальник Рауль-Юрий Эрвье, под его чутким руководством открыли 250 месторождений. Вторая рука его трогает валун, символизирующий недра (недра!). Есть памятник школьникам, не вернувшимся с войны: девушка провожает юношу в солдатской шинели, положив руку ему на грудь. Есть удивительный памятник Победе: серая цементная стена с многофигурным примитивистским барельефом. Родина-мать попирает врага в образе инопланетянина с крыльями, в солнце заключены узники концлагерей и мирные граждане, идёт строй солдат с ручными пулемётами и ППШ, тут же портреты тюменских героев и героинь в овалах. На улице Коммунистической разбит сквер святителя Филофея, где его, бронзового, слушают изумлённые представители коренных народов и русский охотник с ружьём. И ещё в Тюмени много памятников жертвам репрессий. У Текутьевского кладбища стоит камень с белым крестом и надписью «Покоятся здесь в тишине Обычные граждане – мирные люди, Погибшие не на войне». Рядом стоит стела, посвящённая депортированным калмыкам. А на центральной улице Республики есть камень, на котором написано: «Здесь в 1937—1938 годах проводились массовые расстрелы безвинных. Никогда больше».
В Тюмени, как и в Москве, есть мост для молодожёнов, только гораздо больше. Он ведёт через реку Туру от места, где была основан город, в Зареку. Весь замковый ассортимент хозяйственных магазинов Тюмени скрепляет там брачные союзы граждан: «Любить друг друга будем вечно. Ирина и Антон», «Евгений, Наталья, совет да любовь», «Виталюся и Ленуся. Любовь навеки». Перила моста используются в качестве места для любовных признаний:
