личность. Ему за пятьдесят, скоро должен выйти на пенсию. Все говорят, что он образцовый следователь, но не очень приятный человек. Педант, служака добросовестный и честный. Почти все дела сдает в срок. Звания получал досрочно. Имеет несколько наград и поощрений. В общем, очень хороший послужной список и очень сложный человек, с которым будет нелегко разговаривать.
– Такой педант и может быть хорошим следователем, – заметил Дронго. – Номер его телефона тебе дали?
– Можешь ему позвонить. – Вейдеманис набрал номер и протянул телефон своему другу.
– Добрый день, – сказал Дронго, услышав незнакомый мужской голос. – Простите, что я вас беспокою. С вами говорит эксперт Дронго, меня обычно так называют. Это Глеб Юрьевич Поляков?
– Да. Чем обязан?
– Я хотел бы с вами встретиться и поговорить.
– По какому вопросу?
– Меня интересует одно дело, которое вы вели два года назад. О взрыве в Петровском пассаже.
– Это дело закрыто, – сразу ответил следователь, – еще два года назад. Уже состоялся суд и вынесен приговор. Я не могу комментировать решение суда. Извините.
– Подождите, – попросил Дронго, понимая, что следователь больше не хочет с ним разговаривать, – у меня действительно важное дело.
– Я не даю комментариев по поводу завершенных дел. Получите разрешение на наше общение у моего руководства. Если они сочтут нужным, мы сможем встретиться. Вы, очевидно, журналист?
– Нет. Я же сказал, что я эксперт по вопросам преступности.
– Очень хорошо, но нам больше не о чем разговаривать.
– Неужели вы не понимаете, – начал злиться Дронго, – что речь идет о судьбе человека? О его жизни.
– О чем вы говорите? – не понял Поляков.
– Супруга Блехермана тяжело больна. После смерти дочери она тяжело заболела…
Поляков молчал.
– Вы слышите меня? Неужели вам так сложно со мной поговорить?
– Я не знаю, кто вы такой, – неожиданно очень жестко ответил Поляков, – поэтому прошу вас больше не звонить, – и тут же отключился.
– Что-то не так, – сказал Дронго, взглянув на Вейдеманиса. – Поляков не очень хотел разговаривать, но когда я сказал ему о больной жене Блехермана, он сразу изменился и, кажется, даже разозлился, будто я поступил не совсем корректно. Ты можешь уточнить семейное положение следователя?
– Конечно. Мой товарищ сейчас работает в Следственном комитете Москвы. Он хорошо знает Полякова. Я ему сейчас позвоню и все уточню.
Он действительно набрал номер, поговорил пару минут, затем несколько виновато посмотрел на Дронго:
– Ты, как обычно, прав. В прошлом году у него умерла жена. Но как ты это понял?
– Почувствовал, что ему неприятны мои слова. Словно я использовал недозволенную тему в разговоре и повел себя не совсем правильно.
– Попытайся
