либо получили большие сроки.
– Вы не пытались выйти на связи Шовдыгова? Он ведь проходил как организатор?
– Конечно пытались. Даже послали в Турцию нашего следователя Нигматулина, который владеет турецким языком. Там были какие-то связи, но мы передали все наработки в Федеральную службу безопасности. Мне тогда приказали как можно быстрее завершить дело и сдать его в суд. Вы должны понимать. Взрыв убил сразу нескольких иностранцев: граждан Германии, Южной Кореи, Израиля. Все требовали срочного раскрытия преступления и наказания виновных. А я не люблю, когда меня подгоняют, это всегда сказывается на качестве расследования. Но мы смогли достаточно быстро выйти на сообщников и организаторов преступления. Можно было и быстрее, но наши спецслужбы просили нас не торопиться, чтобы выявить всех участников преступной группы. Террористы были схвачены и изобличены. И я не понимаю, почему сейчас Блехерман пытается что-то найти. Оба оставшихся в живых террориста сидят в колониях и не скоро оттуда выйдут.
– Ему кажется, что можно было более подробно исследовать возможные связи организатора с зарубежными центрами.
– Связи, конечно, были, но мы такими проблемами не занимаемся. Наша задача – найти всех участников группы, выявить их и передать суду, а зарубежными связями наших доморощенных террористов должны заниматься другие спецслужбы.
– И вы точно установили, что погибший смертник был связан именно с этой группой?
– Там даже не требовалось особых доказательств. К Петровскому пассажу его привез на своем автомобиле Шамаил Захохов. Напротив пассажа Центральный банк, и машина попала в объективы камер наблюдения. Захохов проходил как сообщник. Он говорил, что не знал, зачем они туда поехали. Лгал, конечно. Но мы нашли детали «пояса смертника» в его гараже, и на них были отпечатки пальцев Захохова. А взрывчатку и все необходимые детали привозил Ламиев. Он оказал сопротивление при задержании и был застрелен. Хаджиров погиб в результате самоподрыва. Двух других мы задержали, и суд вынес им достаточно суровые приговоры. Хотя прокурор требовал пожизненного для Шовдыгова и двадцать лет для Захохова, судьи решили несколько изменить наказание. Правда, двадцать два года в колонии особого режима – это более чем много. Не думаю, что Шовдыгов когда-нибудь сможет вернуться к нормальной жизни. И вообще вернуться из колонии особого режима. Оттуда не возвращаются.
– А их семьи?
– У Шовдыгова была жена, с которой он развелся. Ужасная женщина! Бывшая актриса. Достаточно было немного пообщаться с ней, чтобы пожалеть ее бывшего мужа. Она винила его во всем. Он даже записался ради нее в Чечню на контрактной основе, так она донимала его отсутствием денег в семье. Есть такие жены, которые могут разрушить жизнь любого мужчины.
– Надеюсь, он стал террористом не под влиянием своей жены?
– Нет. К этому времени они были уже давно разведены.
– А другие семьи?
– У Хаджирова не было никого. Правда,
