после нескольких дней знакомства с кузеном Джулианом Саманта поняла, что готова на все, чтобы помочь ему. На все, что угодно.
Джереми Бриттон, очевидно, тоже понял это. Потому что в тот день, услышав, как она вернулась к вечеру из сада и протопала по двору, стряхивая с подошв налипшую землю, он, как ни удивительно, прервал свое затворничество и явился на кухню, где она занималась подготовкой ужина.
– А-а, вот и ты, мой цветочек.
Он стоял, накренившись вперед, в той отрицающей законы гравитации позе, которая, похоже, стала второй натурой всех пьяниц. В руке у Джереми поблескивал неизменный стакан – от очередной порции джина с тоником остались лишь два кубика льда, прикрытые ломтиком лимона. К ужину он, как обычно, принарядился – ни дать ни взять настоящий сельский помещик. Несмотря на теплый летний вечер, он был облачен в твидовую куртку, галстук и толстые шерстяные панталоны, отысканные, вероятно, в гардеробе одного из предков. Быть может, он и выглядел чудаковатым, но тем не менее вполне соответствовал образу слегка подвыпившего и процветающего землевладельца.
Джереми расположился возле старинного стола с дубовой столешницей, где Саманта любила готовить. Погоняв льдинки по дну стакана, он выпил добытую из растаявших кубиков жидкость и с довольным видом поставил опустевший стакан рядом с большим кухонным ножом, который она взяла со стойки. Пару раз переведя взгляд с ножа на племянницу, он растянул губы в вялой, по-пьяному радостной улыбке.
– Где наш мальчик? – осведомился он любезным тоном, хотя у него получилось скорее «де наш малшик». Его серые глаза настолько выцвели, что радужные оболочки почти не проявлялись, а белки давно пожелтели, причем такой же оттенок постепенно приобретал и цвет его кожи. – Непонятно, с чего это сегодня Джули увиливает от работы. Кстати, по-моему, он даже не ночевал дома, наш милый Джули, и я не помню, чтобы его кружка стояла за завтраком.
За исключением кашеобразного «кружка стьяла за завтркм», Джереми высказался на редкость внятно и умолк, ожидая ответа на свое выступление.
Саманта принялась выкладывать из корзины собранные овощи. Положив возле раковины салат-латук, огурцы, пару зеленых перцев и головку цветной капусты, она начала мыть их под струей воды. Салату она уделила особое внимание, осматривая его, как заботливая мать младенца. Ведь ничто так не раздражает, как песок, оставшийся в салатных листьях.
– Что ж, – вздохнув, произнес Джереми, – полагаю, мы оба знаем, что происходит с Джули, верно, Сэм? – «Врно, Шэм?» – Этот щенок видит не дальше собственного носа. Даже и не знаю, что нам с ним делать.
– Надеюсь, вы не принимали никаких таблеток, дядя Джереми? – спросила Саманта. – Если вы смешаете их с алкоголем, то может произойти несчастье.
– Я рожден для несчастий, – провозгласил Джереми.
Это прозвучало как «нещасий», и Саманта попыталась определить, не
