было фото увеселительного пирса, который Агата купила, который она обновила, перестроила и омолодила, вдохнув в него жизнь, как Бог в Адама, и без пышных слов подарила его городу у моря, где прожила всю свою жизнь.
Сама эта жизнь и ее неминуемо скорый конец как бы придавали некоторый смысл Балфорду будущего: обновленные отели; деловой район, переместившийся к морю ввиду низкой арендной платы на землю; землевладельцы, проникшиеся идеями перестройки и обновления; жилые районы, подвергшиеся джентрификации[31]; парки, с улучшенными ландшафтами и обновленными насаждениями – причем большие парки, а не участки земли, заросшие травой высотой с тетрадный лист, которые некоторые люди разбивают в память своих азиатских матерей с абсолютно непроизносимыми именами, – и аттракционы, строем стоящие вдоль береговой линии. В планах было также создание центра досуга, кортов для тенниса и сквоша[32], площадки для крикета, реконструкция крытого плавательного бассейна. Вот таким должен быть Балфорд-ле-Нец, и именно к этому стремилась Агата Шоу, желая увековечить свое имя.
Она потеряла родителей во время лондонского блица[33]. Когда ей было тридцать восемь, она потеряла мужа. Потеряла троих своих детей, отправившихся в странствия по миру в поисках карьерных удач, и четвертого в автомобильной катастрофе, когда за рулем сидела его тупоумная скандинавская жена. Вскоре после этого события Агата поняла, что мудрая женщина смиряет свои ожидания, а мечты держит при себе, но в последние годы жизни она стала чувствовать такую усталость от подчинения воле Всевышнего, какую, должно быть, чувствовала, если бы противилась его воле. Поэтому Агата взялась за свое последнее дело с решимостью воина, решившего во что бы то ни стало довести сражение до конца.
Ничто не могло остановить воплощение этого проекта, и меньше всего – смерть какого-то чужестранца, о котором она и понятия-то не имела. Но Тео должен быть ее правой рукой. Тео должен быть сообразительным и сильным. Он должен быть несгибаемым и непобедимым, поскольку ничто не могло так повредить реализации ее планов возрождения Балфорда, как его молчаливое примирение с их крушением.
Агата с такой силой сжала свою трость с тремя острыми наконечниками, что ее рука задрожала. Она сконцентрировала все свое внимание так, как ее учил психотерапевт, когда ей пришлось заново обучаться ходьбе. Это было хуже, чем пытка, – говорить каждой ноге, что делать до того, как она исполнит это. Она, прежде ездившая верхом, игравшая в теннис и гольф, ловившая рыбу и ходившая на веслах и под парусом, докатилась до того, что повторяла себе: «Сперва левая, затем правая. Теперь левая, потом правая», – и это лишь для того, чтобы доковылять до двери в библиотеку. Она произносила эти слова с зубовным скрипом. Если бы ее характер позволил ей держать собаку, она завела бы верного и преданного корги и соразмерно своей заботе о животном била бы его в моменты крушения своих планов и надежд.
Агата нашла Тео в комнате, где он обычно проводил утренние
Д ж е н т р и ф и к а ц и я – процесс, при котором средний класс заселяет городские районы, традиционно заселенные рабочим классом; при этом изменяется внешний облик этих районов и уклад жизни в них.
С к в о ш – игра в мяч с ракеткой.
Л о н д о н с к и й б л и ц – ночные налеты германской авиации в 1940–1941 гг. во время «Битвы за Англию».
