Дети видят все удивительно правильно. Вам не хотелось бы – назад, в детство?
– А вам?
– Не знаю. Не могу решить. Нет, скорей – это страшно!
Вот-с! Я и есть – арап. Арап Петра Великого. Лишь великий государь мог вывезти невесть откуда арапчонка-раба, чтоб он, в итоге, стал здесь Пушкиным!
…Хвастается? Или дразнит с тоски? Даже просто думает вслух. Это редко с ним бывало – то есть, при ней. Все равно ей было хорошо – что он говорит. Она даже могла не разбирать слов – только звуки и близость. Он выпил еще рюмку…
Девушка была рядом и, кажется, любила его, но то была не она. А где она? Он не знал. По правде говоря, временами, он нетвердо сознавал даже – кто она. «Только вряд… найдете вы в России целой – Три пары стройных женских ног…» Трех пар и не было. Были только две. И те потерялись. «Говорят… вы влюблены во всех… я безутешна!» Девочка на берегу. Которая исчезла, чтоб стать Татьяной. Неужели и эти ноги кто-то, когда-то… грубой мужской рукой?.. (Он вспомнил свои прежние мысли.) Теперь выросла… Наверно, скоро замуж. Круг жизни замкнется, уже смыкается. Экипаж из Люстдорфа, покачиваясь, терялся где-то в степи.
– Идемте гулять! Вы, должно быть, засиделись здесь… – он чуть, было, не сморозил: в девках – но во-время примолк.
– Но я должна одеться. Это долго…
– Пусть долго! – он был великодушен. Чуть пьян и велико душен.
Они вышли. Капор обрамлял ее личико полукружьем («лицо обрамленное» – штамп, но, что поделаешь, тут оно, в самом деле – было обрамлено), пелеринка пальто спадала с плеча… она раскраснелась, торопилась, сбивалась с шагу – она впервые шла с ним… Споткнулась – было мокро, осенняя трава лезла под подол – ей дважды пришлось приподнимать юбки – достаточно высоко:
– У вас красивые ножки! Пользуйтесь этим! – сказал он без стеснения.
– Правда? – она зарделась. Но все ж решилась – робко: – А как – пользоваться? – Она была наивна и добра.
– Ну, не знаю, – сказал он с мужской важностию. – Красивые ножки, учтите, бо́льшая редкость, чем хорошенькое личико! А мы, мужчины, как правило – поверхностное племя! Мы постигаем мир снизу вверх – то есть, постепенно поднимая глаза…
– Вы – ужасный человек!
– Возможно. Но я написал не так давно, что «вряд – Найдете вы в России целой – Три пары стройных женских ног!» – И немного горжусь этим своим открытием.
С горы они сбежали, он взял ее за руку. Она запыхалась, прижалась спиной к дереву.
– Намокнете, был дождь, – сказал он, как старший. – Легко взял за спину, как в танце – и легко оторвал от дерева. Она не сопротивлялась. Она была в его власти… щека горела. Он наклонился и поцеловал эту щеку.
– Вы сумасшедший! – сказал она тихо.
– Да. А что?..
– Я знаю, я скушна! – вдруг заговорила она, когда они уже шли по лугу, почти берегом Сороти. – Сама не знаю, как это получается! Иногда… размозжила б себе голову, ей богу! Так хочется сказать… что-то остроумное, необычное… что радует или волнует…
