насолить многим. Недостойный человек мешает тем, кто с ним встречается, а недостойный человек не на своем месте противен всем.
Лицо Дженни вытянулось.
– Поэтому шерифы и их помощники, как правило, ведут себя более чем подобающим образом, – добавил я. – Мало того что их отбирают специально для этой работы – они понимают, какая ответственность лежит на них. И представляют последствия своих действий.
– Тогда кто на тебя напал? Бандит? Он хорошо дрался?
– Не знаю, как он дрался, – в меня он выстрелил.
– Где он взял оружие?
– Смастерил сам, наверное. У него был самострел, а не настоящий пистолет. Набитая порохом стальная трубка с картечью.
– И что с этим типом случилось потом? Где он сейчас?
– Понятия не имею. Может быть, умер. Скорее всего – на каторге. У нас нет смертной казни, но за нападение на представителя власти, да еще с огнестрельным оружием, наказание может быть только одно – пожизненные каторжные работы. Я выступил на суде и после этого никогда не наводил справки о нем. Зачем?
Дженни помрачнела и кивнула. Я не видел в наших законах ничего печального. Скольких людей мог бы погубить тот бандит? Сколько жизней поломать? Сейчас он под пристальным присмотром, трудится на благо общества. Если будет вести себя пристойно, в его содержании могут появиться поблажки. Но на свободу он уже не выйдет никогда. Слишком велик риск.
– Ты не держишь на него зла?
– Как можно обижаться на собаку, которая тебя укусила? Если она бешеная – ее нужно усыпить. Если у нее плохой характер – изолировать и заставить служить там, где ее злобность пойдет на пользу людям. Этот человек выпал из общества, когда решил применить запрещенное оружие. Он сам поставил себя вне закона.
– Права на ошибку нет ни у кого?
– За все ошибки надо платить.
– Понятно. Мне надо позвонить домой. – Дженни достала из сумочки мобильный телефон.
Я протянул ей трубку домашнего:
– Тариф проводных сетей гораздо дешевле. К тому же не надо тратиться на роуминг.
– А компьютером твоим можно воспользоваться?
– Конечно. Пойдем, я покажу, где он стоит.
Гроза прокатилась над городом в шесть вечера – как раз тогда, когда возвращались с работы многочисленные служащие. Мало кто взял с собой зонты, да они и не помогли бы против такого ливня. Пешеходы шли по колено в пузырящейся под мощными струями дождя воде, велосипедисты были мокрыми с головы до ног – вода летела из-под колес автомобилей, обдавая и тех велосипедистов, что пытались укрыться под легкими тентами, закрепленными над трехколесными машинами.
Мы с Дженни пили чай на балконе. Отсюда можно было видеть кусочек Железнодорожного проспекта и нашу улицу, по которой спешили редкие прохожие. Изредка проезжали автомобили – очень медленно, чтобы не влететь в какую-то яму на дороге и не обрызгать прохожих. Тщетно… Вода шла по улице
