что ты такое говоришь? Ты не в себе.
– Ну и мура! Но в то же время как-то затягивает, – задумчиво протянула Дэни.
– А мне нравится, как в те времена выкручивались со спецэффектами. Все эти макеты, двойные экспозиции, разделение экрана, покадровая съемка. Костюм для «Твари из Черной лагуны» сделали из пенного латекса. А эти звуки ножевых ранений? Кто-то просто ронял спелые фрукты и записывал, как они шлепаются об пол.
– Серьезно? Круто!
Впервые в жизни фильм меня совершенно не интересовал. Мне просто хотелось быть рядом с Дэни, болтать о всякой ерунде, которая со временем начинает казаться важной, а потом, если все пойдет хорошо, мы могли бы гулять ночь напролет, глядя, как над равниной занимается рассвет, окрашивая все вокруг в розовый цвет, когда мы впервые поцелуемся.
У меня вспотели ладони, и я вытер их о джинсы.
– Ты на лето здесь остаешься?
Дэни была все еще поглощена фильмом, и я тронул ее за плечо.
– А, что? Ой, прости. – Она повернулась ко мне. Огромные 3D-очки делали ее похожей на жука-мутанта. Мне это очень нравилось.
– Ага. Устроилась нянькой к близнецам Куперам. Они те еще сопливые дьяволята, но зарплата приличная.
Из зала продолжал доноситься нелепый диалог:
– Вы знаете, что у этого старого дома есть секреты…
– Зачем мы тянем эту пантомиму? Мы все знаем, чем это кончится. Я хочу разорвать контракт. Я хочу уйти.
– Тише, Джимми! А не то он тебя услышит.
– Ну так что ж, летом, когда ты не будешь занята с детишками из преисподней… – у меня в горле как будто застрял воздух. – Я подумал, может, ты захочешь…
Дверь в проекторную распахнулась, и ворвался Дэйв, прижимающий к себе три гигантских стакана с колой и несколько коробок конфет, которые он, очевидно, стырил с прилавка.
– Угощение!
– Класс! – Дэни сняла очки, сунула в карман пачку «Эм-энд-Эмс», взяла из рук Дэйва запотевший картонный стакан и проткнула пластиковую крышку трубочкой.
– Ага. Спасибо. Ты как раз вовремя, – проворчал я и взял свою колу. Дэйв плюхнулся на табуретку рядом с проектором и напялил очки, которые сняла Дэни.
– Ух ты, чуваки! Вы зеленые! Нет, красные! Нет, зелено-красные! Погодите-ка, да вы трехмерные!
Дэни фыркнула.
– Во всяком случае, некоторые из нас.
– Жжешь напалмом, Гарсия! – Дэйв поднял очки на лоб, как какая-нибудь голливудская старлетка. – А знаете что? Алистер Финдли-Кушинг очень даже ничего. Я бы не прочь с ним переспать.
– У тебя этот список бесконечен. Тебе даже тренер Пелсон нравится!
– Тренер Пелсон – красавчик. Эдакий бывший борец-чемпион.
– А-а-а, прекрати! – засмеялась Дэни. – Ты портишь мои романтические ч/б-воспоминания о физкультуре!
Была у Дэйва одна особенность: он всем нравился. Даже в его похабных шутках
