порадовало и пришло в такую минуту, когда мы занимались сродным сему предметом или, лучше, приводили в исполнение до некоторой степени твои предположения. Скоро начнутся прения о сем, и я стараюсь подкрепить себя указом Петра великого, который начинается: «Обычай в России есть продавать людей, как скотов» и пр. Он велел Сенату заняться придуманием средств в искоренению сего обычая. С тех пор законодательство не шло вперед по сей части. По крайней мере нам не должно идти назад через сто лет после Петра I. Но большинство голосов не будет в нашу пользу. Я это предчувствую. Уже многие нарохтились противодействовать и делом, и словом благим намерениям высшего правительства. Но написанного и топором самовластия они не вырубят. По крайней мере имя наше спасется в летописях либерализма. Впрочем, я и в существенной пользе от сих прений не отчаяваюсь. Голос человеколюбия и вечного правосудия не исчезнет в пустынном воздухе. Будут отголоски, которые, если не в настоящем, то в неотдаленном будущем отзовутся. Во всяком случае ты прав, что в сем случае «за начинающего Бог»!
1000 рублей посылаю, 500 отданы в кассу Сибирякова, которая скоро, вероятно, наполнится. Посылаю и «Сына Отечества». Я для тебя подписался и буду исправно доставлять сам, если журналист за это не возьмется. Трудно для меня посылать вовремя, ибо часто забываю за множеством хлопот.
Справедливо ли о брате княгини Трубецвой? Вчера давали в пользу одного несчастного, Гольц, концерт, и добрая Borgondio пела в последний раз даром. Мы потребовали «Tanti palpiti» и оглушили ее рукоплесканиями. Роздано было 1500 билетов. Большая зала у Раля, бывшая манежем, наполнилась так, что многие не нашли места и возвратились домой. Дочь Гольца, тут игравшая, одержав победу над девичьей стыдливостью, спасла отца.
Вот что пишет Дмитриев в последнем письме во мне: «Что вздумалось Вяземскому обогащать уже и Измайлова прекрасными стихами? Я не хотел бы, чтобы он для всех журналистов был щедр. Пускай бы один только журнал был хранилищем лучшаго».
Прости! Если успею, напишу еще сегодня. Деньги нужно послать ранее.
Сейчас получил от Греча семь книжек «Сына Отечества» и посылаю их в особом пакете. Он сам взялся пересылать журнал.
Н. И. Тургенев князю Вяземскому.
18-го февраля. [Петербург].
Все мы с душевным удовольствием читали прекрасное письмо ваше в брату, почтеннейший князь. Мысли ваши об освобождении крестьян совершенно согласны с мнением тех людей, которые здесь имеют какое-нибудь мнение о сем важном предмете. Теперь идеи о крепостных людях вошли здесь в некоторое обращение более прежнего. Различные злоупотребления власти господской, дошедшие до сведения правительства, побудили его заняться рассмотрением средств, которые могли бы пресечь продажу людей без земли и по одиночке. К сожалению, члены верховных мест в государстве большею частью и в сильной степени, заражены еще татарскими предразсудками. Еще достойнее сожаления то, что эти татарские мнения пользуются некоторою народностью (popularité). Но, как-бы то ни было, теперь говорят о рабстве и даже пишут, хотя и не печатают.
