миссис Тренчард. Та прямо говорит, чего хочет, и причин жаловаться у меня нет! – Защищая своих хозяев, экономка распалялась все больше. – Что касается молодой пары, они мечтают о домах и поместьях, которые будут больше и роскошнее родительских, но чем, интересно, они их заслужили? Вот что я хотела бы знать.
– Миссис Фрэнт, благородные господа не «заслуживают» свои дома. Они получают их по наследству, – возразил ей дворецкий.
– Мистер Тёртон, здесь наши мнения расходятся, так что давайте останемся каждый при своем.
Мисс Эллис, камеристка миссис Тренчард, сидевшая слева от Тёртона, разделяла мнение дворецкого:
– Мне кажется, мистер Тёртон прав. Мистер Оливер всего лишь хочет жить как полагается, и почему он должен этого лишаться? Я одобряю его попытки выбиться в люди. Но мы должны посочувствовать хозяину. За одно поколение этому трудно научиться.
– Полностью с вами согласен, мисс Эллис, – удовлетворенно кивнул Тёртон, словно бы получив подтверждение своим словам.
И разговор переключился на другие темы.
– Разумеется, ей нельзя ничего говорить! Как тебе только в голову такое пришло?!
Джеймс с трудом сдерживал гнев. Он находился в спальне жены, где обычно ночевал, хотя на том же этаже оборудовал себе отдельную спальню с кабинетом: Тренчард читал, что обычно так принято в аристократических семействах.
Спальня была очень просторной, с высокими потолками; стены выкрашены в нежно-розовый цвет, на окнах шелковые портьеры с цветочным орнаментом. Если комнаты, принадлежавшие мужу Анны, можно было принять за личные апартаменты императора Наполеона, то ее собственная спальня, как и все помещения, которые она обставляла для себя, была скорее уютной, чем роскошной. Сейчас Анна лежала в постели, и супруги были одни.
– Но разве у меня нет перед ней обязательств?
– Каких еще обязательств? Ты сама сказала, что графиня вела себя возмутительно.
– Да, – кивнула Анна. – Но все обстоит гораздо сложнее. Ситуация в целом была весьма необычной. Эта женщина точно знала, кто я, а также знала, что ее сын был влюблен в нашу дочь. Почему бы и нет? У ее сестры не было оснований держать это в секрете.
– Тогда почему она прямо об этом не сказала?
– Ты прав, милый, но, может быть, она пыталась разузнать, что я за человек, прежде чем признать, что нас нечто связывает.
– Судя по твоим словам, она этого пока не признала.
– Если бы графиня все выяснила еще тогда, сразу, она бы яростно отрицала эту связь. Можно не сомневаться.
– Тем больше у нас оснований держать ее в неведении. – Джеймс снял шелковый халат и в сердцах бросил его на стул.
Анна закрыла книгу, аккуратно положила ее на шератоновский[9] столик возле кровати и взяла колпачок для тушения свечей.
– Но потом леди Брокенхёрст сказала: «После нас совсем ничего не останется…» Если бы ты это слышал, то был бы
