к нему снисхождения.
– И тебе даже в голову не пришло со мной посоветоваться? Богатый виконт предлагает прелестной восемнадцатилетней девушке, принадлежащей к иному кругу общества, заключить тайный брак. При этом церемонию венчания должен провести священник, за которого никто не может поручиться. Неужели не ясно, каковы могут быть его мотивы? – Анна изо всех сил старалась не сорваться на крик.
Джеймс кивнул. Он достаточно часто прокручивал все это у себя в голове.
– Когда ты говоришь, все так очевидно, но Белласис казался мне славным юношей, искренне влюбленным в Софию…
– Неужели ты думаешь, что он бы разоткровенничался и признался отцу, что надеется соблазнить его дочь, если все выгорит?
– Нет, конечно, но…
– В тот момент, как ты дал разрешение на брак, София погибла! – гневно выкрикнула она.
– Анна, прошу тебя! – поморщился Джеймс. – Ты думаешь, я сам не сожалею?
– Полагаю, сейчас ты будешь сожалеть еще больше. Наша дочь беременна!
Со временем Анна стала жалеть, что целиком возложила на мужа всю ответственность за падение Софии. Ибо, когда та умерла в родах, он стал считать это наказанием, ниспосланным ему за тщеславие, честолюбие и непомерное самомнение. Он искренне раскаивался и горевал, правда это не излечило его от упомянутых недостатков.
Поначалу ничто не предвещало трагического исхода, но, с другой стороны, как сказал тогда доктор, редко можно предсказать заранее, как пройдут роды. Анна с Софией уехали на север, в Дербишир, и поселились в скромном домике на окраине Бейквелла как миссис Кассон и ее замужняя дочь, миссис Блэк, вдова офицера, погибшего при Ватерлоо. Ни друзей, ни знакомых в округе у них не было, да они ни с кем и не виделись. И жили очень просто. Обе не взяли с собой камеристок, но Эллис и Крофт продолжали выплачивать жалованье до возвращения хозяек. Если служанки и проявляли любопытство, то Анна об этом не узнала, ибо обе они были достаточно хорошо вышколены, чтобы не подавать виду.
Нельзя сказать, что то время было несчастливым. Их жизнь в провинции была довольно приятной, наполненной чтением, разговорами и прогулками по Чатсуортскому парку. Они навели справки и обратились за помощью к весьма уважаемому врачу, доктору Смайли, и он был доволен тем, как идут дела у Софии. Анна стала подозревать, что доктор знает правду или, по крайней мере, догадывается, что они не те, за кого себя выдают, но он был слишком хорошо воспитан, чтобы открыто проявлять любопытство.
Даже София понимала, что не может и речи быть о том, чтобы оставить малыша себе. Перед отъездом из Лондона они договорились, что Джеймс подыщет для ребенка подходящую приемную семью. За ним должны были как следует ухаживать, дать ему образование, но при этом воспитать в неведении о том, кто он такой на самом деле. Никто из них троих не хотел, чтобы имя Софии вываляли в грязи, и Анна знала, что муж очень боится, как бы его старания подняться на вершину общества не свел на нет публичный скандал. Если бы их сын стал
