с места. Совесть – зря он мучает Наташу – грызла его недолго, потому что в душе он давно решил все ей объяснить. Правда, сил на это объяснение пока не хватало.
«Ульяна!» – позвал он космос, привычно представив, как его мысленный зов пронизывает пространство и достигает слуха девушки в Рязани. И услышал ответный мыслешепот: «Привет, ганфайтер! Не забыл еще?»
Облившись потом, Василий вырулил вправо на проспект Ленина и остановил машину. Сердце заколотилось так, что казалось, сейчас выскочит из груди. К голове прилила волна крови, в ушах поплыл звон. «Ульяна!» – снова мысленно крикнул он, напрягая слух, но космос на этот раз промолчал. Лишь прозвенела эмоциональная нотка печали, словно по виску скатилась холодная струйка воды. Василий опомнился, приводя чувства в порядок, но факт внечувственной связи с той, которую боготворил, отрицать не спешил. Слишком многое он узнал за последнее время о возможностях человеческого организма и очень многому научился сам.
Еще год назад он перевез к себе библиотеку эзотерической литературы Матвея Соболева, прочитал ее всю, постоянно искал труды древних мудрецов и современных философов и пришел к выводу, что человек утратил подлинное видение Вселенной и владение ее законами не окончательно. Об этом же говорил и факт существования Внутреннего Круга человечества, по сути – новая его раса, овладевшая экстраординарными возможностями тела и разума. Факт же того, что история человечества была фальсифицирована, а сами люди оказались результатом эксперимента, потомками древней цивилизации Инсектов, точнее – рода Блаттоптера сапиенс, «тараканов разумных», никогда не воспринимался Васей как оскорбление его чувств, осквернение духовной сферы. Он относился к этому философски, просто как к неоспоримой данности. Он видел МИРы Инсектов – «модули инореальности», архитектурные ансамбли-памятники невероятной сложности и красоты, он дрался с Монархом Тьмы, «отцом» человечества, встречался с людьми Внутреннего Круга и точно знал, что все это было! В какой-то миг просветления истина открылась ему с другой стороны, и он понял, почему земная реальность называется запрещенной! И хотя миг этот прошел, оставив чувство сожаления и досады, Василий верил, что понимание сути вещей вернется. Верил он и в свой Путь к вершинам понимания мироустройства. Шел он медленно, гораздо медленнее, чем Матвей Соболев, зато не терял достигнутого.
– Ульяна… – прошептал он едва слышно, понимая, что сейчас только что окончательно решил поехать в Рязань и найти Ульяну Митину. Не ради выяснения отношений, ради самой жизни, требующей, чтобы он был рядом с девушкой. С тех пор, как он стал исповедовать принципы «базовых норм»: не ловчи, не мелочись, не воруй, обходись – если можешь, – Василий умеет прямо сказать о своих чувствах любому. Не сработал этот закон лишь в отношении Натальи, да и то лишь потому, что он боялся сделать ей больно.
– И все же лучший выход из положения – роды, – пробормотал он, трогая «вольво» с места.
В девять он был
