принадлежало Пережившим Изменение, хотя уже и первые Галикты и Апоиды знали о той огромной роли, какую играет форма здания и сооружений – именно она организует вакуум, помогает воздействовать на сознание, – и строили свои летающие крепости в соответствии с законом форм. Первые Люди еще пользовались этим знанием, отразив его в форме своих храмов – пирамид, но затем знание закона стало уделом Хранителей, людей Внутреннего Круга, и хранилось лишь в их коллективной памяти, образующей первый горизонт информационного поля земной реальности.
Издалека донесся стеклянно-металлический вопль.
Тяжело ступая, Матвей приблизился к краю крыла-платформы и глянул вниз. Крепость Галиктов висела в воздухе на высоте двухсот метров над холмистой равниной и была соединена с вершиной холма четырьмя тросами подъемника. Когда внизу сородичи великана, в чьем теле обитало сознание Матвея, начинали вращать барабан, тросы передвигали раму, своеобразный лифт, способный поднять наверх двух-трех человек или груз до полутонны весом.
Всадники на вершине холма смотрели вверх, ожидая сигнала. Затем кто-то из них снова издал странный звенящий вопль, от которого в тоске сжималось сердце. Матвей достал с пояса длинную трехколенчатую трубку, дунул в ее узкий конец, и вниз полетел такой же невыносимо тоскливый звук.
Не оглядываясь более, Матвей направился к пролому в стене центрального строения крепости Галиктов. Как бы ни ярился командир отряда Стражи, без своего разведчика отряд не уйдет.
Внутри складчатой башни было темно, однако стоило Матвею переступить границу света и тьмы, как диапазон зрения скачком изменился, и взору представились сложные внутренности гнезда Галиктов, излучающие призрачный голубовато-серебристый свет. Даже сейчас, спустя миллион лет после постройки, жилище древних разумных пчел продолжало поражать наблюдателей-людей своей внутренней гармонией и необычайно тонкой игрой геометрических переходов, производя впечатление законченности и совершенства.
Вбирая красоту узоров стен, коридоров, помещений не глазами, а сердцем, Матвей обошел по сложной спирали первую складку-башню, потом вторую, а в третьей, где Галикты сделали «тронный зал» повелительницы гнезда, царицы, или матки, разведчика ждал сюрприз.
Когда он приблизился к «трону», освещенному невидимыми источниками света наподобие солнечного дня, в глубине хрустально-медовой друзы невероятной красоты кристаллов – так выглядел «трон» и «саркофаг» царицы семьи – вдруг зашевелилась тень, и между двумя сложными колоннами-растяжками, поддерживающими мерцающий янтарными искрами полог, появилась странная фигура в прозрачно-серебряных перепонках. Царица-матка!
Долго-долго два представителя разных и одновременно близких классов разумных существ смотрели друг на друга. Царица вовсе не походила на ту пчелу, которую привык видеть Матвей на летнем лугу, однако было видно, что это насекомое гигантское по сравнению
