приказал он, – нас слышат.
Так вот чего он боится, вот его слабое место, обрадовалась и вдруг поняла, он сильнее физически, но не духовно, правда за мной. Эта мысль придала сил.
– И пусть слышат! Пусть узнают, кто ты есть на самом деле, и буду орать, отпусти меня!
Он зажал рот губами, навалился сбитым телом и сжал в тиски. Пронзил ужас, но сработал инстинкт самосохранения, и я со всей силы впилась зубами в его железное плечо, он застонал, отпустил и простонал:
– Ты что?
Он повернул голову, рассматривая рану, а я вскочила.
– Как я теперь покажусь, полюбуйся, что ты сделала! – он показал красный отпечаток от зубов. – Ну, измотала же ты меня! – бросил он гневно и бухнулся на раскладушку.
Я облегченно вздохнула, кажется, отстал. Целую минуту я дышала полной грудью, наслаждаясь и переваривая происшедшее: ну и подлец, оказывается, я его насиловала, я довела до исступления. И вновь забила тревога: а вдруг начнет мстить? Я больше не выдержу борьбы, меня трясет от слабости, от оскорбления, я подумала, что хорошо бы пустить слезу, может, сжалится. Однако слез не было, внутри все пересохло, и я взмолилась:
– Оставь меня, Христа ради, не порти жизнь, если я тебе хоть немного нравлюсь – оставь!
– Оставить говоришь? – переспросил он раздраженно. – А может, пригласить Жанета?
Жанет, радостно отозвалось во мне, неужели мы расстались всего несколько часов? Я так измучена, что забыла, как и почему здесь оказалась, а Жанет остался где-то в другом пространстве и времени. Хочу его увидеть, рвалось из груди, одним взглядом бы успокоил. На языке вертелось «хочу-хочу», но интуиция предупреждала: провоцирует.
– А он парень завидный – джигит! Так, может, позвать, что молчишь?
Хочу, но меж нами пропасть, все погибло, на теле липкие отпечатки гадины, я чувствую себя испоганенной и виноватой, да придется оправдываться, доказывать, что не шалава, я не хочу ничего доказывать, это оскорбительно.
– Я заметил, он тебе понравился…
Мне так хотелось бросить ему в рожу: да что ты мог заметить, грязная скотина? Но разум остановил, не надо злить. Я хочу его видеть, но это опасно, подлостью пахнет.
– А хочешь, приведу двоих, и тебя изнасилуют?
Ну и тренер сборной, на преступление намекает, еще и запугивает. А я хотела слезами его разжалобить!
– Зови, если хочешь за решетку, мой папа – прокурор! Закачу такой скандал, что тебя с работы попрут раньше суда! – Я выпалила это таким уверенным тоном, что сама поверила во всемогущего папу. Выражение бесстыдной уверенности мгновенно сменилось растерянностью. Вот как надо действовать с хамами, обрадовалась я, почему раньше не сообразила?! Вскоре я услышала сонный храп и перекрестилась: «Слава Богу, кошмар позади, можно отдохнуть». Однако нервное перевозбуждение не давало
