себя хорошо – будем рады продвигать Вас дальше по службе. Вы себя кем в дальнейшем видите? Прокурором, адвокатом, следователем?
– Следователем, наверное, – пожал плечами молодой человек.
– Почему? Прельщает романтика?
– Да нет. Мне кажется, что кем бы я ни хотел стать, по любому надо начинать со следственной работы. Кем бы ты ни выступал в процессе – прокурором или адвокатом, все равно надо знать технологию следствия изнутри. Тогда только можно будет во всем разобраться. А потом это еще и стабильное жалование, не то что у адвоката, а мне надо матушке деньги посылать. Больше ей помочь некому.
– Хорошо, мне нравится Ваша аргументация. Я постараюсь Вас прикрепить к кому-нибудь из наших следователей, чтобы Вы могли у них набираться опыта. Приходите завтра в это же время, я подумаю над этим. А сейчас займитесь бытовыми вопросами. Решили уже, где остановиться?
Услышав, что жилищный вопрос пока не решен (багаж оставлен в гостинице), председатель дал совет, с чего начать поиски квартиры. Затем порекомендовал хорошо отдохнуть с дороги, осмотреть город, а потом приступать к служебным обязанностям.
Железманов вышел из здания суда и решил пройтись по городу. Перед ним возвышалось серое здание Живаго банка. «С размахом построили», – подумал Петр. Затем он перешел улицу и пошел вниз по Владимирской улице. Здесь его внимание привлекло красивое желтое трехэтажное здание. Его предназначение определить оказалось несложно: из-за ограды строем выходили девочки-епархиалки. Строй одинаково одетых девочек напомнил ему о доме в Твери и младших сестрах. Отец Петра умер, когда младшей сестре было чуть больше года, а самому Петру всего 12 лет. Железманов-старший был кадровым военным, участвовал в турецкой компании 1877—78 годов, лично принимал участие в обороне Шипки. Но боевые действия в тяжелых горных условиях, ранение подорвали здоровье молодого боевого офицера. Ему пришлось демобилизоваться, вернуться в родную Тверь, где он погрузился в семейные заботы: вначале родился сын, потом, чуть погодя, две дочери. Холодный ветер Шипки на всю жизнь поселил любовь к теплу в доме не только в переносном, но и в самом прямом смысле. В доме никогда не экономили на дровах, топили жарко. Отставного офицера часто можно было видеть в кресле, пододвинутом к самой печке или камину, с газетой и кошкой на коленях, которая согревала ноющие при плохой погоде коленные суставы.
Однако окончательно восстановить здоровье Андрею Петровичу не удалось. Прожив полтора десятка лет после отставки, он покинул этот мир, не дожив до 40 лет. Сказать, что он оставил семью совсем без средств к существованию, значит соврать: семье полагалась небольшая пенсия. Конечно, ее хватало только на самое-самое необходимое, но еще помогал дядя – старший брат мамы. Правда, был он человеком сухим, служил в далекой столице в министерстве, кроме небольшой материальной помощи никак себя в семейных делах сестры не проявлял. Хорошо, что оплачивал образование
