что-то меня знобит, – запричитала одна из старушек. – Зуб на зуб не попадает. Пойду аспиринчику выпью.
– У вас, Наталья Павловна, лет пятнадцать уже зуб на зуб не попадает. Знаете, почему? Потому что у вас один зуб в верхней челюсти слева, а другой – в нижней справа. А других больше нет. Чтобы, например, орехи грызть, вам надо вот так, – Василий Иванович скорчил рожу наперекосяк. – И не аспирин вам сейчас нужен, а Спиридон. Вон он из вашей кельи вас сквозь замочную скважину взглядом буравит.
– Хулиган вы, Василий Иваныч!
– Разговорчики! Кру… гом! Шагом марш в келью! Следующие инструкции получите от Спиридона.
– Какой же вы невоспитанный, – сказала Наталья Павловна и демонстративно пошла в келью.
– Это уж точно – интеллигент, а невоспитанный, – подтвердила Глафира Петровна. – Нас, например, из поколения в поколение воспитывали. Мою бабушку французский гувернёр пестовал, моя бабушка маму пестовала, мама меня, а уж я новое поколение выпестовала.
– А Жучку вашу Тузик пестовал? – спросил Василий Иванович.
Глафира Петровна гневно отвернулась и замолчала. Василий Иванович, еле сдерживая смех, и в то же время с умоляющей миной, промолвил:
– Глафира Петровна, голубушка. Ну, простите, вырвалось. Пожалуйста, продолжайте, кто там у вас кого, как вы говорите, пестовал?
– А вы, молодой человек, хто?
И вся компания обернулась в мою сторону.
– Я, – говорю, – любопытствующий. Я как бы тоже из прошлого. Сначала мне говорили в трамвае: «Ты чего, пацан, под ногами вертишься?» Потом: «Слушай, парень, чего раскорячился?». Затем: «Гражданин! Уберите туловище с дороги». И, наконец: «Эй ты, старый хрыч! Чего застрял в заднем проходе?»
– Значит, наш, – сказала Глафира Петровна. – Знакомьтесь. Могу кое-что показать. Вот старинная картина – наша достопримечательность. Впервые она была описана знаменитым пейзажистом…
– Да-да, – перебил её Василий Иванович, – а вторично она была описана местным рыжим котом по прозвищу Чудо-барс, после чего она долго находилась в реанимации.
– В реставрации, дурень.
– Давайте лучше споём, – предложила Марья Ивановна.
– Какую? Лирическую? Сатирическую? Или как в телевизоре – истерическую?
Старушки запели лирическую, а мы с Василием Ивановичем пошли осматривать помещения.
В деревянном пристрое – лечебный корпус. В коридоре сидели четыре человека, с надеждой поглядывая на единственную дверь с обозначением «ОО».
– Это что, – спрашиваю, – общество с ограниченной ответственностью? Одной «О» не хватает.
– Да нет, – ответил Василий Иванович, – скорее, с безграничной безответственностью. Людей много, а очко одно.
Из кабинета врача-гастроэнтеролога вывалился ещё один пациент после процедуры очищения кишечника и присоединился к сидящим. Все ждали. На лицах напряжение.
