не хочется понять, разобраться?
– Мне трудно судить, – после долгой паузы ответила Шарлотта. – Что ни скажешь, все как-то не так. Но я не хочу притворяться, я считаю, ты делаешь ошибку, причем очень большую.
– Мама, – почти умоляюще произнесла Сесили, – у меня сейчас и без того слишком много разных проблем. Но с этой я как-нибудь справлюсь.
Шарлотта невольно напряглась и, чуть помолчав, ответила:
– Ты будешь жалеть об этом, поверь мне.
– Мама, я ничего не теряю, я все рассчитала. – Сесили не сомневалась в своем будущем, она знала, что ее ждет.
– Ты всегда была упрямицей. Даже в детстве ты никогда не слушалась меня. – Шарлотта печально покачала головой. – Я только напрасно сотрясала воздух, пытаясь переубедить тебя, разве не так?
Сесили стало стыдно, мать была абсолютно права. Дело в том, что она всегда ценила только мнение отца, считая его непогрешимым. Даже сейчас, когда ее переполняла горечь разочарования, она, как это ни странно, по-прежнему полагалась на его суждения. Отцовское слово она ставила выше материнского. Хотя недавно ее и начали одолевать сомнения, но признаваться в этом нельзя было никому, и меньше всего матери. Ей не хотелось быть чересчур откровенной и жестокой с мамой. Пожав плечами, она ответила:
– Уж такая я родилась.
– Когда ты была девочкой и твой отец уже был известным политиком, всякий раз после прихода из школы ты на столе в столовой раскладывала учебники и тетради. Как только он входил, ты брала его за руку и показывала ему свои оценки и выполненные школьные задания на этот день. Поначалу твое прилежание радовало меня, но потом я перестала этому радоваться.
Сесили нахмурилась и уставилась на свой маникюр. Она прекрасно помнила то время. Свое отчаянное стремление во что бы то ни стало заслужить одобрение отца. Боже, как она радовалась любой его похвале и как огорчалась, когда слышала его критические замечания!
– Да, я была отличницей. И что в этом плохого?
– Что плохого? То усердие, даже одержимость, с которой ты стремилась добиваться во всем совершенства. Если отец в чем-то поправлял тебя, ты по несколько раз делала так, как это было правильно, чтобы ни повторять впредь этой ошибки. В этом был какой-то надрыв.
– Я не люблю делать ошибки. – Сесили хотела, чтобы ее фраза прозвучали легко и непринужденно, но, к ее разочарованию, легкости ей явно недоставало.
– Примерно через месяц я сказала отцу, чтобы он прекратил хвалить и поправлять тебя. Твое столь явное и неуемное желание получать его одобрение пугало меня. Кроме того, мне перестало нравиться то рвение, с каким ты выполняла школьные задания.
Сесили задумалась с мрачным видом. Неужели похвалы отца были чистой воды притворством? Неужели он хвалил ее только ради того, чтобы она успокоилась?
Шарлота положила руку поверх руки Сесили и пожала ее.
– Прошу тебя, больше не делай ничего из желания
