Меламет на кровать привело к сбиванию матраца, чего Коля, до того скромно стоявший по струнке у дверей, вытерпеть уже никак не мог. Осторожно приблизившись к краешку кровати, принялся торопливо приводить в порядок свою постель. Недолго думая, разъярённая Сонечка тигрицей запрыгнула ему на спину, схватила обеими руками за воротник, кусая рубаху в приступе необъяснимой жестокости. Якут Коля Архипов испуганно скосил чёрный глаз, как олень, с наброшенным на рога лассо и, не удержав веса маленькой, но чрезвычайно энергичной чертовки, рухнул вниз. Он сам не слишком велик и ростом, и весом. К нему на помощь заспешил Рифкат. Опытным дружинником прыгнул сверху на Сонечку, под которой отдувался Коля. Заглянул своими очками в её очки:
– Что, сдаешься?
Было видно, что борьба с Сонечкой доставляет ему немалое удовольствие: он согрелся, ему наконец-то тепло.
– Нет! – отвечала Сонечка гордо. – Ни за что!
Тогда Рифкат принимается дюйм за дюймом стаскивать девушку с Коли, на что Мармеладка отвечает довольно громко, призывая к своему унизительному положению общественное внимание из коридора:
– Куда вы меня тащите, такую молодую? Я девушка ещё! Меня нельзя… таскать… где попало!
Рифкат оказался натурой не менее неукротимой, чем Сонька, и добился-таки своего: бросил её на свою кровать, вновь завернул одну руку, потом вторую, засунув лицом в подушку, сам уселся худеньким костлявым задом на величественные женские бедра, начал допытываться с оперативным пристрастием:
– Не будешь больше бедокурить?
Сонечка орала изо всех сил, билась кучерявой головой, вздымая кучи пыли, однако подушка сильно мешала членораздельности её речи. Кажется, она кричала: «Не буду!» Но по отдельным вырывающимся звукам определить точно на сто процентов, что это действительно так, а не «Убью!», было невозможно. Во всяком случае, Сабиров продолжал сидеть на ней, недоверчиво заглядывая в ухо, и не выпускал девичьих маленьких ручек, успевая щекотать ей пальчиком вывернутую ладошку.
В комнату постучалась и сразу вошла комсорг Великанова якобы за расписанием о завтрашнем английском и алгебре. Увидев Сабирова на Меломет в странной позе, она сделала большие глаза:
– А что это вы тут творите такое, молодые люди?
Сабиров растерялся, выпустил руки Сонечки, тем более что из её подведённых тушью глаз фонтанировали самые настоящие слёзы и подушка быстро намокала чёрным цветом. Освобождённая, она ещ1 некоторое время лежала на кровати, тяжело дыша, потом встала, натянула на живот сбившуюся до груди кофту.
– Соня, Рифкат, в чём дело? Я вас спрашиваю, – уже с начальственной интонацией допытывалась Великанова.
– Да, Рифкат, в чём дело? Почему кровать в беспорядочном состоянии? – ещё более командирским басом загремела Сонька, указывая пальчиком на его постель, на которой успела
