Просто двойной завтрак съел, теперь в сон кидает. Что там следующей парой, не знаешь? Пойти домой, что ли, да выспаться как следует?
– Профессор Пахлеаниди. Если под перекличку попадешь, всё. Люди говорят, зимнюю сессию до лета пересдавать будешь.
– Тогда надо идти, чёрт бы его вовсе побрал.
Профессор топологии Пахлеаниди явился на свою лекцию в маленькой аудитории геологического крыла главного корпуса, которую он предпочитал всем прочим, не один. В традиционную свиту входят молодой аспирант с вопросительными круглыми карими глазками и неуемным хохлом на голове и столь же юная аспирантка с лицом белым и ангельски кислым, будто отмоченным хлебным квасом. Аспиранты топологии двигались парочкой, придерживая друг друга, точно опасались, что им скажут нечто такое, отчего немудрено свалиться в глубокий обморок. Кроме них к пахлеанидьевской свите причислена женщина средних лет, с замершим раз и навсегда лицом, про которое можно подумать, что на него наступили однажды невзначай и оттого произошло полное онемение мускулов. Задачей «женщины в маске» является составление новых курсов лекций профессора Пахлеаниди, славившегося своими учебниками, то есть запись их с последующим редактированием и сдачей в набор университетскому издательству. Чтобы вместить сию святую троицу на передний ряд, прочим приходилось ужиматься до крайности, а некоторые за неимением места в мизерной аудитории, к тому же заставленной старинными шкафами с минералами, вынуждены писать свой конспект, разложив тетради на коленях.
– Ничего, – благодушно начал профессор, – в тесноте, да не в обиде.
Это был человек лет пятидесяти пяти, совершенно бухгалтерского вида, с большими залысинами и хотя в костюме из доброго сукна и без нарукавников, но локти пиджака лоснились от многолетнего шарканья по письменному столу. Говорил Пахлеаниди скрипуче-недовольным голосом, так что все, включая несчастных аспирантов, почему-то чувствовали вину за свои тайные прегрешения.
– Здесь, по крайней мере, ещё витает дух науки, а во втором корпусе его никогда не было.
Мнение весьма спорное, но никто не спешил его оспаривать, и профессор, тяжело набрав в грудь воздух, продолжил:
– Итак, будем заниматься здесь. Старосты, попрошу списки групп с отсутствующими на стол без напоминаний.
Списки уже лежали на столе. Он сделал перекличку, хмурясь, разбирая фамилии, отмечая отсутствующих с выражением, которое не предвещает им в будущем ничего хорошего.
– Грамм есть?
– Болеет.
– Разве она предоставила медицинскую справку?
– Нет ещё, – засмущалась староста.
– Тогда надо ставить, как и всем, «н», а не «б». Когда справку принесёт, тогда поставим «болеет», а пока просто «нет».
Читал он сухо, почти сердито, трескучим голосом, используя исключительно математические термины, не позволяя себе отвлечься на какую-нибудь постороннюю историю
